…В Пантикапее всё шло своим чередом. Скуса привёл трактир в порядок, но верхний этажи не сдавал, оставив комнаты каталогии для своих, Барзику, Ласику, была надежда, что и Марж со всеми жить будет. Фракиец даже не удосужился комнаты обставить, да и зачем, вот когда семья соберётся, тогда всё и будет. Раньше времени делать, примета плохая. Боги ревнивые, могут и наказать… Скуса не был человеком верующим, но суеверным… Да кто сейчас не суеверен. Лишний раз сплюнуть, никогда не помешает.
Комнаты Скуса повторно отбелил сам, и окошки уменьшил, сделал такими, что даже Калос не пролезет. Хотя грабителей через окно ждать не приходилось, но боги берегут только тех, кто сам за себя постоять может, так, что лишняя предусмотрительность не помешает. Сверху он увидел спешащего куда то Маржа.
Только одну комнату он обжил, ему на себя хватает. На одного. Скуса сел на верхней ступени лестницы. Сердце болело от тоски. Мужчина достал из мешочка травку и сунул в рот. Сейчас отпустит…
Стук во входную дверь вывел его из самосозерцания, Скуса поднялся и пошёл открывать.
Задний вход в трактир изменился и ничем уже не напоминал прежний, бывший при старых ксенах. Через эту, полукруглую дверь заходили только свои, и вокруг было чисто и уютно, мужчина любил чистоту. На лавках стоящих с двух сторон по стенам лежали дыни, репы, лук с чесноком, всё это создавало какой-то осенний уют. На стенах развешена сушёная зелень, разных сборов, полынь сушёная стоит, фракиец надеялся, что они пригодятся другу, если он поправится. Нет, когда. Маржик обещал, что Лешай обязательно выздоровеет.
Врач принёс мёд и жирную мазь в горшке. Сейчас он их часто навещает.
Лешай так и спит на лавке у двери, одетый, на старой шкуре, прикрывшись меховым кандисом. Впитав болезнь, всё это будет выкинуто, и вместе с рухлядью злые даэмы покинут их семью.
— Нечего всё время лежать, подымайся. Болезнь не любит тех кто бегает и строит планы, ей по душе лежачие. Вставай-вставай, — Маржик склонился над Лешаём, осмотрел его. — Иди, умывайся.
Отодвинув клетчатые занавески, лугаль оглядел улицу. Подходили новые посетители. Маржик осмотрелся.
Трактир жил своей, бурной жизнью. В небольшой кухне всё жарилось и варилось на открытых плитах. Специально нанятый человек разносил гостям еду. Даже местный аэт пел не хитрую песню, зарабатывая себе и хозяину трактира. Всё было отлажено и сейчас не требовало внимания Скусы. Посетители трактира веселились. Парень, стоящий за прилавком деловито протирал тряпкой посуду, в неё же наливал, быстро отвечал на вопросы, и расторопно обслуживал, не привлекая внимания и не заставляя посетителей ждать.