- Волков, может, хочет стаю собрать да на врагов ваших напустить?
- Аф! Гаф! Оу-у-у-у! - теперь уж Гаф Вульф в волка обратился да задней лапой шею чешет сильно, того гляди раздерет.
- Средство от блох ему, что ли, надо? - спрашиваю задумчиво.
Волк радостно тявкает да хвостом метет. Ай да я! Ну да Кузнецов всегда говорил, что я способна китайскую грамоту понять, особенно когда он подшофе по пятницам приходил и еле языком ворочал.
- Василиск, - спрашиваю фрейлину, - склянку свою слюнявую забрал?
- Нет.
- Вот отдай этому, пусть домой к себе отправляется да блох для начала выведет, а потом уж свататься приходит.
- А ты, - спрашиваю у претендента в очочках, - Дир-Ректор, что столбом стоишь, ничего не предлагаешь?
- А я, - отвечает, - делла, обязан здесь стоять. Какой же отбор без ректора?
***
Наконец дуры-фрейлины ушли. От их смеха в голове звенит. Ночь уже, спать вот только что-то не хочется, пойти по замку, что ли, прогуляться. Накидываю халат узорчатый, да спешу по коридорам замковым, богатством своим полюбоваться. Эх, жаль, Никитичны да Алексеевны здесь нет, посмотрели б, старые, каково в раю персональном живется!
А это кому по ночам не спится? Вздохи, смех, а теперь еще и стоны. Вижу - ближайшая занавеска колышется. С возмущением бегу на звуки: это мой персональный рай, какого хрена здесь еще кому-то хорошо должно быть?
Отгибаю тонкую занавесь, а там По-Трах-Ун собственной персоной Аните свои достоинства демонстрирует путем прямого проникновения.
- Еще, - шумно дышит, - одна к списочку моему.
Я туфлю домашнюю с ноги стаскиваю и по башке его, кобеля, по башке курчавой! Чтоб неповадно было в чужом раю грязь разводить!
- Делла, простите, - пищит Анита, - он меня сказками заманил. Наслаждение неземное обещал, а сам только и заставлял повторять, какой он неповторимый и умелый!
- Перепроверь, - говорю кобелю, - список-то свой. И на отборе чтоб духу твоего дымного не было.
- А поцелуй как же? - масляными глазками так и шарит по мне, так и шарит.
- Я сейчас Дир-Ректора позову, пусть он тебя поцелует.
По-Трах-Ун смеется, заливается прямо.
- Занят он, - говорит, - поцелуями уже. Да не с нами.
- Ты зачем на моих женихов гадости всякие наговариваешь? - сержусь я.
По-Трах-Ун только в облачке дыма исчезает, а смех его еще в воздухе звенит.
- А мне что делать, делла? - опять пищит Анита.
- Уши поменьше развешивать. Оставайся уж. Чего с тебя, дуры, взять-то?
Не задалась ночная прогулка. Да и за ужином поесть толком так и не удалось. Дай, думаю, схожу на кухню, бутерброд какой-никакой поищу. Шлепаю по лестнице, а потом еще по одной. А под лестницей звуки чавкающие. Ну, думаю, точно кто-то из фрейлин в моем раю гадит! Недаром По-Трах-Ун намеки свои грязные делал. Что за ночь-то такая! Снимаю другую туфлю, да крадучись под лестницу спускаюсь. А там Дракуль собственной персоной к шейке фрейлины, которая мне вшей (или блох, мы так и не поняли) вычесывала, приложился и сосет кровушку. Сосет да причмокивает.