— Молодые люди, почему вы такие мрачные? — радостным тоном спросила Лидия Евгеньевна и сняла с лица солнцезащитные очки. — У нас ведь сегодня праздник. Проходи, дорогая, — обратилась женщина к гостье, которую привела с собой.
Вика благодарно улыбнулась Лидии Евгеньевне, а затем окинув нашу скромную компанию быстрым взглядом, остановила свое внимание исключительно на Лавре. Сумасшедший прилив злости и ревности вдруг больно сдавил мне горло.
Я чувствовала себя так, будто мне на голову вылили ведро помоев. Где-то на задворках сознания я понимала, что так просто этот праздник не пройдет. И Диана, и Лавр твердили, что у их матери всего лишь довольно сложный характер, но в конечном итоге она со всем обязательно смирится. Я же знала, что никто ни с чем мириться уж точно не будет. Лидия Евгеньевна не завуалировано мне угрожала, она прямо в лицо сказала, что не потерпит рядом со своим сыном такую женщину, как я. И вряд ли за тот промежуток времени, что мы не виделись, в намерениях Лидии Евгеньевны что-то кардинально изменилось. Просто единственное, к чему я была совершенно не готова, это к появлению бывшей невесты Лавра, хотя такую выходку вполне можно предугадать.
Напряжение в нашей небольшой компании продолжало расти в геометрической прогрессии. Даже Макс, который явно не в курсе всех тонкостей моих поверхностных взаимоотношений с Лидией Евгеньевной, понял, что ситуация вырисовывается до безобразия неправильная и некрасивая.
Я уже была готова взять Яну и просто уйти из этого дома, наплевав на собственное унижение и безоговорочный триумф хозяйки сегодняшнего вечера. Но Лавр не позволил мне этого сделать. Он крепко прижал меня к себе, не сводя сердитого взгляда с матери и бывшей невесты.
— Это что такое? — голос такой холодный, что даже мурашки по коже пробежались.
Со мной и с моей дочкой Лавр всегда разговаривает совершенно в другом тоне, и я настолько к этому привыкла, что такие перемены вынудили на секунду поддаться импульсу страха.
— А разве ты не видишь? — невинно интересуется Лидия Евгеньевна. — Моя гостья.
— Что это такое? — всё тем же холодным голосом повторяет свой вопрос Ларв. Сейчас он больше похож не на живого человека, а на исполинскую мраморную статую. На лице нет никаких эмоций, кроме застывшей сердитости.
— Сынок, по-моему, ты слишком напряжен, — продолжает ласково вещать Лидия Евгеньевна, упрямо делая вид, что всё в полном порядке и это мы, невесть почему, решили на пустом месте устроить скандал.
— А, по-моему, иначе быть и не может, — Лавр смотрит исключительно в глаза матери, и я бы совсем не хотела стать целью для такого пронзительного взгляда.