Когда я рассказала тёти Гале о своем положении, то она ни капли не удивилась, сказав, что сны ее уже обо всем оповестили. Мне кажется, она слишком большое значение им придает. Но с другой стороны, всё-таки иногда сны тёти Гали действительно оказываются вещими. Мы еще немного поговорили о том, о сём, я пообещала, что на днях обязательно с Яной приеду к ней в гости.
Теперь перед сном Лавр каждый вечер целует мой живот. Он, конечно, это любил и раньше делать, но теперь это стало каким-то целым ритуалом. Мне по-прежнему щекотно и невыразимо приятно.
— Люблю тебя, — шепчет куда-то в затылок Лавр, заключая меня в кольцо своих рук.
Я, как обычно, засыпаю достаточно быстро. Мне снится лес. Густой и темный словно меня выбросило на страницы какой-нибудь старой сказки, потому что только там бывают такие вот зловещие леса. Я видела волка с яркими голубыми глазами. Страх отсутствовал, будто я прекрасно знала, что этот зверь меня уж точно не обидит. Зато огромный медведь с большущими когтистыми лапами напугал меня знатно.
Мне резко захотелось спрятаться от него, и я вроде бы даже бежала, но при этом всё равно оставалась на месте. Тогда на мою защиту бросился волк. Это была жуткая и реалистичная сцена. Рык, рёв, скулеж… Я проснулась, когда увидел, как медведь буквально отшвырнул от себя раненого волка.
За окном уже показался рассвет. Лавр всё еще спал, опустив одну руку мне на бедро. На секунду я решила, что мой сон — это какой-то нехороший знак. Но потом я быстро успокоилась, отыскав для него вполне логическое объяснение. Мы вчера вечером с Яной смотрели передачу про животных. Там и про волков рассказывали, и про медведей. Облегченно вздохнув, я повернулась к Лавру и закрыла глаза.
Визит к тёте Гали несколько раз переносился и в этом определённо был какой-то знак, предупреждение. Впрочем, если наш мир, действительно, устроен каким-то магическим образом, то вряд ли получится избежать того, что просто обязано случиться, что предначертано высшими силами.
Первый перенос состоялся из-за того, что к нам неожиданно нагрянула Лидия Евгеньевна. Никаких иллюзий я на ее счет не питала, отчётливо понимая, что ребенок нас никогда не объединит. Диана рассказала ей о моем положении в надежде, что это смягчит мать, но чуда не свершилось. Очевидно Лидия Евгеньевна хотела меня застать одну, но в то дождливое утро Лавр остался дома, потому ночью я себя не совсем хорошо чувствовала. Он и так всегда обращался со мной как с существом запредельно хрупким и беззащитным, а теперь, когда я носила его ребенка под сердцем, забота Лавра стала бескрайней.