Да, мне прекрасно известно о цели его визита среди ночи.
— Нет, — качаю головой и подношу пальцы к вискам. — Прошу тебя… Только не сейчас… Не сегодня, — я умоляла его, но ни единый мускул не дрогнул на его лице. Ему безразлично, все что я говорю.
Он не торговаться сюда приехал.
— Оставь нас, пожалуйста. Можешь не волноваться, — попросил он Вику, а она не растерялась ни на секунду. Выскочила из гостиной и даже двери прикрыла за собой.
Какой смысл с ним спорить? Он же чувствует себя хозяином ситуации.
— Артем… — своим голосом я пытаюсь успокоить его. — Я… я правда хотела поговорить с тобой завтра. Я бы не стала больше убегать…
— О чем ты хотела говорить со мной? — склонил голову чуть набок, так недоверчиво.
— Хотела… договориться с тобой, — не представляла как, но хотела.
— Со мной нельзя договориться, если ты хочешь сбежать от меня, — парировал Артем. — Не трать зря время на это, Арина. Это не будет рассматриваться.
— Но я прошу тебя…
— Не проси меня больше ни о чем, Арина, — прорычал Львов. — Вставай.
— Ты… — я просто зачем-то тяну время, оттягиваю неизбежное возвращение в его тюрьму.
И вот я снова дала волю слезам. В последнее время, это не редкость. Эмоции на пределе, а я ему и дела нет.
— Я забираю тебя. Одевайся. Или я вынесу тебя прям так, — бегло осматривая мое бледное тельце в ночной сорочке, угрожал он.
— Ты не можешь так со мной поступить. Не можешь… — плачу, давлю на жалость.
— Могу. Одевайся, пока я даю тебе эту возможность, — берет мое платье со стула и бросает мне.
— Почему?.. Почему ты так поступаешь со мной? — встряхиваю головой, ударяя ладонями по мягкой обивке дивана.
— Все просто. Потому что ты моя.
Я уже снова открыла рот, чтобы продолжать спорить, но за секунду осознав, что он сказал — замолчала.
— Я… я… — сглотнула, опустив глаза вниз. — Я не твоя, — вновь подняла на него взгляд, произнеся свои слова спокойно, хотя мне хотелось орать это.
Что это вообще… Зачем он это сказал? С чего он вообще решил это?! Каким бы ни был мой отец, но под такое он меня точно бы не подписал. Не сказал бы своему партнеру, что отдает меня ему как вещь после своей смерти. Это все он… это он так захотел. Теперь он думает, что может делать то, что хочет. Его руки полностью развязаны.
— Мы можем продолжать спорить, а можем поехать домой, где ты отдохнешь, а завтра утром у нас состоится разговор, — это называется — разложил все по полочкам.
— Я не спорю с тобой! — выкрикнула я. — Я утверждаю! Я не твоя!
Как-то устало он вздохнул и отвел взгляд в сторону.
— Одевайся, Арина. Прошу тебя, — а сам стоит и даже не думает убраться из комнаты. — Больше упрашивать не буду. Так, поедешь. На улице, слава богу, не холодно.