— Когда закончатся занятия?
Уже представила с каким выражением лица он писал это, и если я сейчас из вредности не отвечу, то не удивлюсь, что он и сюда заявится, чтобы меня опозорить. О моем стремном положении пока что знают только единицы. Так вот пусть так и остается.
— Как только, так сразу.
Идеальный ответ, а в конце точка, а потом еще одно отправила:
— Напишу позже. Не знаю пока, когда освобожусь.
Часы занятий, на которых я частично спала, пролетели незаметно. А на крыльце вуза меня уже ждала знакомая мне черная тачка. Иногда бывало, что он просил кого-нибудь со своей работы отвезти меня домой вместо себя, но сегодня мне не повезло.
Встал опершись спиной на дверь машины. Именно на ту дверь, через которую мне садиться нужно.
— Отойдите, — а сама смотрю куда угодно, но только на него.
Что я в нем не видела? А в глаза его бессовестные даже смотреть не хочу.
— Мы не домой. Нужно кое-куда заехать.
— Может, тогда без меня? Сначала меня подбросьте.
— Нет, с тобой.
И я смотрю на него, в его глаза. Сразу вспоминаю прошлую бессонную ночь.
— Знаете, я сегодня не выспалась, — с претензией в голосе выдаю я. — И вы в этом виноваты.
— Что, та наша маленькая беседа, где ты хамила мне на каждом слове, расстроила тебя? Поэтому не могла заснуть? — к черту его юмор. — К счастью для тебя, мы можем забыть об этом и начать сначала.
Вот уж нет… Я ведь к этому и стремлюсь. Если не получится сбежать, то доведу его до белого каления. Убить — не убьет, а вот вышвырнуть из своей жизни и забить на меня — вполне. Не железный же. И даже если у него и есть извращенные мысли на мой счет, то скоро он поймет, что оно того не стоит.
— Нет, Артем Сергеевич, я о ваших хождениях по коридору. Я до утра это слушала. Ваши шаги. Они по мозгам мне били.
— Мне не спалось…
Должно быть, всю ночь утопал в коньяке и сигаретах. Много раз видела его со стаканом в руке по вечерам, но никогда не видела его пьяным. Его, видимо, ничто не берет. Даже мои капризы, которые вовсе не капризы, но в его глазах именно так есть. Для него я принцесса, которая возомнила себе, что проживет сама. Он не верит, что я смогу.
— Грустно это слышать, Артем Сергеевич. Однако прошу вас, впредь, бродите в другом месте. У вас очень большой дом, — скрестила руки на груди. — Может, уже поедем?
Теперь я плохо вижу его. Ветер сильный, который швыряет мой волосы как попало, закрывая мне лицо.
— Поедем. Но сначала я тебе кое-что покажу.
— Ок. Тогда я предлагаю сделку, — встаю в позу.
— Сделку? Это что-то новенькое, — его губы, оказывается, способны на улыбку.