— Прекрати!
— Я не стану ничего прекращать, Арина, — сильнее надавливает мне на грудь, но не до боли. — Я долго терпел твои закидоны. Этому пришел конец. Теперь я за тебя возьмусь.
— Возьмешься?! — ахнула я.
Что это он еще придумал?
— За твое воспитание. Пока, черт возьми, не поздно.
Тут он меня разозлил и я стала бить по его руке, а после и по лицу влепила, отчего он замер.
— Воспитывай кого-нибудь другого. Оставь меня в покое! Оставь! — кричала я. — Ты не имел права меня трогать!
— Я тебе сейчас покажу на что я имею право!!
Да не имеет он никакого права так со мной обращаться!
Что он вообще возомнил о себе? И он еще что-то говорил про моего отца, и про то, как он уважает его даже после смерти? Чушь! Можно судить по тому, как он обращается с его дочерью.
— Не ори на меня! — зарычала я. — И пальцем меня трогать не смей! Мне плевать на твои возможности, ясно? Можешь продолжать угрожать и дальше! Я не подчинюсь!
Зря я выпросила назад свои документы у Кирилла. Надо было у него помощи попросить и бежать от этого ненормального. Уверена, он бы не отказал. Именно это говорит мне мой страх.
— Что ты молчишь?! — вскрикнула я. Он уже полминуты разглядывал мое лицо.
Я понимаю, ему обидно, что выходит все так, что я снова что-то от него скрываю. Ему трудно верить моим словам по всего, что произошло. Но угрожать мне, а еще при этом бить по лицу…
— Ты сейчас же закроешь свой рот, поняла меня? — требовал от меня Львов, крепко держа за левое запястье.
— Не могу поверить, что спала с тобой!
— Что ты сказала?.. — озверел на глазах.
— Что слышал! Меня тошнит от тебя! Не трогай меня больше никогда!
Закричала так, что сама себя оглушила, а еще дернула рукой, наконец, заставив себя отпустить.
Думала, что он и в этот раз даст мне уйти, но стоило мне только дернуться в сторону, как я снова оказалась прижатой к двери ванной комнаты.
— Оставь меня… Оставь! — кричу задыхаясь и мотаю головой.
Артем пытается поймать мои губы, а я не могу ему этого позволить. Не в это раз, черт возьми!
— Не дергайся, Арина. Я от тебя никогда не отстану. Я тебя люблю, — с придыханием произносит Львов.
Оно и видно. Больная любовь. Никак понять не может, что давить на меня нельзя. Нашел чертовы документы и сразу с катушек слетел, а ведь столько держался. Больше, видимо, не может… Неужели это все я виновата? У меня же нет никакого опыта.
— Да не любишь ты меня! Ты любишь видеть меня рядом с собой!
— Нет, тебя!
— Ты ударил меня! Ты понимаешь, что это значит для меня?!