- Я так понимаю, что наша поездка отменяется? – осторожно спросила Римма Николаевна, внимательным взглядом изучая выражение моего лица.
- Нет, - как-то резко и на высокой ноте выпалила я. – Мы можем ехать, только если вы позволите мне сесть в вашу машину.
- Да, конечно, - женщина настороженно посмотрела на моего телохранителя.
Григорий Александрович тщательно скрывал свои эмоции, отчего мое мысленное сравнение с роботом лишь сильней укрепилось в сознании. Но в глазах мужчины всё же мелькнула тень недовольства.
- Замечательно, - я уже была готова двинуться в сторону автомобиля Риммы Николаевны, но телохранитель быстро и жестко схватил меня и усадил в нашу машину.
Всё произошло настолько быстро, что я даже никак не успела среагировать. Вспышка боли в запястьях оповестила меня о том, что Григорий Александрович только что применил ко мне силу. Применил ровно столько, сколько ему было позволено и сколько требовала ситуация, что начала ускользать из-под его контроля.
Меня, конечно, разозлило всё это, и я тут же выбралась из машины – телохранитель не успел заблокировать двери.
- Вася, Василиса, - ко мне обратилась Римма Николаевна.
Я, тяжело дыша от гнева, глянула на нее.
- Лучше поезжай домой. Раз Ставр не дал добро, то лучше повременить. Мы потом обязательно съездим на кладбище, я тебе обещаю.
- Это несправедливо! – в сердцах выкрикнула я. – Это мое дело, мои родители. Я хочу увидеть могилу, а получается, что мое мнение никто брать во внимание даже не собирается. - Что-то во мне подсказывало, что нужно угомониться, иначе я навлеку на себя неприятности, но поток бурлящих эмоций уже подхватил меня и понёс в неизвестном направлении. – Нет! Мы поедем! В конце концов, это я – наследница клана. Ставр из-за меня получил свою власть, - конечно, моя персона никак не повлияла на становление Ставра, ведь он служил деду и так много лет. Но негодование продолжало управлять мной.
Григорий Александрович вновь с кем-то связался быстро по телефону, а затем двинулся в мою сторону, я дёрнулась.
- Дорогая, лучше не зли своего мужа, - посоветовала Римма Николаевна.
Я была в меньшинстве. Вновь знакомое чувство бессилия и одиночества. Я не позволила телохранителю снова заломить мне руки, села сама.
Когда мы вернулись в особняк, Григорий Александрович без лишних слов и прелюдий повел меня на аудиенцию к Ставру. Я всё еще была зла, но прежняя волна гнева уже отхлынула, позволяя рассудку взять надо мной контроль.
Несколько минут я стояла у закрытых дверей кабинета. Телохранитель, видимо, отчитывался своему хозяину. На смену гневу пришел страх. Пусть я Стара знала лишь поверхностно, но была абсолютно уверена, что такая моя выходка его вполне может разозлить. Мы ведь должны быть для всех безупречной парой, а я… я поддалась эмоциям.