На экране тут же замелькали кадры рекламного ролика, молодая кобылка продемонстрировала широченную улыбку, призванную, очевидно, сидящих у экранов потребителей броситься скупать зубную пасту, которую она настойчиво расписывала во всей красе.
— Не знаю, — после недолгого молчания сказала она, смотря при этом на экран. Потом всё-таки отвлеклась и посмотрела на меня.
Я щёлкнул кнопкой на пульте. Рекламу сменил выпуск вечерних новостей — хоть что-то дельное. Бросив пульт на кровать, я подошёл ближе к Еве.
— Где ты выучила испанский, — повторил размеренно. — Ты помнишь про то, что я тебе говорил? Про то, что не люблю повторять одно и тоже дважды? Ева… Ты слишком часто заставляешь меня делать это.
— Я… — она опять замялась.
Репортаж сменился, на экране замелькали знакомые горные пейзажи, и я невольно отвлёкся.
— Сегодня утром у обочины дороги между посёлками… — заговорил появившийся в кадре репортёр. — Смерть наступила в результате пулевого ранения в затылок. Погибшая — сорока восьмилетняя местная жительница Семёнова Анна…
Как всегда. Ничего нового, ничего стоящего. Потеряв интерес к новостям, я хотел уже надавить на так и молчавшую Еву.
— Откуда ты бежала? — подошёл вплотную и дёрнул на плечо на себя, заставляя отвести взгляд от экрана и тут понял, что она сидит ни жива, ни мертва.
Бледная, она посмотрела на меня и, судорожно сглотнув, спросила надтреснутым голосом:
— Это ведь новости? Не кино?
— Не кино, — подтвердил я, внимательно наблюдая за ней. Потом снова посмотрел на экран, отметив про себя, что чуть позже нужно будет обязательно пересмотреть репортаж. Местная жительница сорока восьми лет и моя малышка…
— Ты её знаешь? — я сильнее сжал плечо девчонки. — Отвечай!
— Нет, — поспешно соврала она.
А в том, что соврала, я не сомневался.
Ева
Оставшись одна в своей комнате, я растеряно осмотрелась и, совершенно опустошённая, села на пол возле постели. Подтянула к себе колени и, обвив их руками, уткнулась лбом. Анна…
Если бы не она, мне бы никогда не удалось выбраться за пределы пансионата. Если бы не она, я бы сейчас…
Застонав, я коснулась ладонями ковра. Руслан не поверил мне, и я это знала. Почему не продолжил расспрашивать? Почему отпустил, приказав переодеться к ужину? К ужину…
Просидев ещё несколько минут, я заставила себя подняться. Только сейчас заметила лежащую на кровати коробку, но, достав платье, не смогла даже взглянуть на него. Снова обессиленно опустилась на пол и, зажав в руках мягкую ткань, всхлипнула.
— Простите меня, — вырвалось у меня с глухими рыданиями. — Простите меня, Аня. Если бы не я…