— Что нравится тебе — не важно, — процедил, разрывая платье. — Главное, что нравится мне.
Демонстративно он разжал кулак, позволяя обрывку ткани упасть. Забрал у меня бокал и сделал глоток, а после резко собрал мои волосы, заставив запрокинуть голову и грубо впился в губы.
— М-м… — попробовала я отвернуться, но он потянул сильнее.
Язык его оказался у меня во рту. Не понимая, что происходит, я судорожно глотнула воздух. Упёрлась ему в грудь ладонями, попробовала оттолкнуть, но он не сдвинулся с места.
Я задыхалась, терялась, чувствовала, как он сминает меня, чувствовала его напор, его жёсткую хватку. Язык его втолкнулся глубоко, лишая возможности дышать.
— Зверёныш… — просипел он, на миг отстранившись, и ещё крепче сжал мои волосы. Провёл по бедру и впечатал в себя.
— Прекрати! — я стала выворачиваться. — Перестань, Руслан! Ты мне ещё не муж! Так нельзя.
— А как можно? — раздражённо, даже разгневанно процедил он и толкнул меня к стене. — Как можно, Ева?!
Я сглотнула, глядя в его потемневшие глаза. Из груди моей короткими толчками вырывалось шумное, сбившееся дыхание. Губы болели, сердце неслось галопом.
— Если мужчина берёт женщину для того, чтобы сделать любовницей, — неуверенно начала я, вспоминая, чему нас учили в пансионате, — можно так. А если для того, чтобы жениться…
Он грязно выругался и стремительно схватил меня за подбородок. Всмотрелся в лицо. Слова закончились сами собой, как и мысли, пальцы его сжались до такой степени, что я поморщилась, взгляд пронзил меня насквозь.
— Я просто беру, — процедил он. — Беру, а потом решаю, зачем. Вещи, женщин. Всё, что захочу, понятно тебе? — подтянул к себе и тут же толкнул обратно к стене.
Я ударилась затылком, он же, не дожидаясь ответа, стремительно отошёл к столу. Казалось, только что он был возле меня, а в следующий миг уже оказался там.
Облизнув ноющие, сухие губы, я прижалась спиной, понимая, что ноги подкашиваются. Смотрела на него и понимала — несмотря ни на что, он тот, кто подобрал меня ночью на дороге, тот, кто забрал меня в свой дом, тот, кто спас меня. Единственный, кого я знаю в этом новом странном, совершенно непонятном мне мире.
— Твоё вино, — вновь подал он мне бокал, когда я, на всё ещё подгибающихся ногах, подошла к столу.
Я сделала глоток, ожидая почувствовать привычную сладость. В пансионате нам объясняли, как пить вино, но… Языка коснулось нечто совершенно незнакомое. Лёгкие фруктовые ноты, кислинка, прохлада…
Пытаясь распробовать, я сделала несколько глотков.
— У тебя красивые ноги, — обойдя меня сзади, Руслан остановился у меня за спиной. Убрал волосы с шеи и неожиданно расстегнул молнию. Я ухватилась за спинку стула.