— Солёная… — втянул в рот её сосок и прихватил её губами. Ева вскрикнула, пальцы её впились в мою кожу.
Я прошёлся вниз, о самого пупка и, взяв бутылку, сделал глоток текилы. Поморщился, провёл рукой по бедру Евы и щедро полил её живот.
— Ты что? — выдохнула она сбивчиво. Попыталась подняться.
Толкнув в плечо, я заставил её лечь обратно. Склонился и облизал — вкус выпивки смешивался со вкусом моря и её запаха.
Чёрт подери! В паху ныло так, что перед глазами едва ли точки не плясали, но торопиться не хотелось. Она мне не для этого.
Обхватил её ягодицы, сжал.
— Дай и мне, — попросила она, когда я снова взял бутылку.
Приподнялась на локтях — неприкрытая, невинно-распущенная. Потянулась было за текилой, но я убрал руку. Сделал глоток и, обхватив её шею, прижался ртом ко рту. Пойло потекло в её глотку, я почувствовал, как она попыталась сделать вдох. Не нравится…
— Не вкусно, да? — покусывая её губы, сдавленно засмеялся.
— Не нравится, — отозвалась она, целуя меня. — Зачем ты пьёшь? Это ведь не вкусно. Разве…
— Как же от тебя много слов, — её болтовня начинала раздражать меня. Куда больше мне нравилось слышать её сбивчивое дыхание.
Пробуя её губы, её кожу, я понимал — хочу больше. Хочу, чтобы она извивалась, чтобы выгибалась подо мной.
— Глупая малышка Маугли… — ухватив её за подбородок, покачал я головой. Заставил её раскрыть губы и влил глоток текилы, не обращая внимания на её протест. Струйка потекла по её подбородку, и я тут же слизал её. Перешёл на шею, к груди и животу… Да, чёрт подери! Раскрытой ладонью провёл по гладкому упругому бедру.
— Что ты… — она попыталась сдвинуть ноги, когда я спустился к её лобку, увернуться.
Оставив её только на пару секунд, перехватил тонкие кисти. С силой сдавил и кинул её обратно.
— Хочу попробовать тебя, — подтянул её выше. Обвёл пальцами губы. — Уверен, там ты такая же вкусная, как и тут, — желание было таким сильным, что других мыслей не осталось. Яхту покачивало на волнах, нужно было возвращаться, но всё, чего меня интересовало — она. Её влажные губы, чувственный рот, манящие глаза.
Заставив её разомкнуть губы, коснулся её языка, второй рукой сжал острую коленку. Что там она говорила? Что её оставил для себя хозяин притона, где она выросла?
Неожиданно меня накрыло чернотой. Стоило подумать, что кто-то мог касаться её, иметь на неё виды, нутро так и опалило.
— Ты только моя, запомни это раз и навсегда, — сипло процедил я, резко схватив её запястья. — Никто другой прав на тебя не имеет.
Она облизнула губы. Попробовала освободить кисти, и я само собой опустил взгляд с её лица на красивую упругую грудь с торчащими твёрдыми сосками. Махом перехватил обе её руки одной своей, провёл по шёлковой коже и накрыл между ног. Тело её было прохладным, а там… Там сосредоточилось тепло.