— Что ты… — снова было начала она, но осеклась, встретившись с моим взглядом. Только с приоткрытых губ слетел долгий, влажный выдох.
Чёрт знает, почему я разжал пальцы, почему выпустил руки. Почувствовал только касание её ладоней к плечам — как будто неловкие, невинные, но абсолютно откровенные. Такие же откровенные, как и её манящий взгляд. Пальцы её запутались в моих волосах, тело выгнулось навстречу. Сквозь грохот собственного пульса в её сбивчивом шёпоте я смог различить лишь собственное имя.
Проклятье! Собственное имя, никогда не звучавшее так чувственно и откровенно вызывающе в устах ни одной шлюхи. Даже Каролина… Мысли о рыжей бестии мелькнули и тут же пропали, словно бы их смыло мощной морской волной. Яхта покачнулась.
— Мне нравится, — дурея от своей малышки, я проделал губами уже знакомый путь — по шеи к животу.
Стоило мне, раздвинув её бёдра, тронуть языком складки нежной плоти, Ева всхлипнула. Попыталась было возразить, запротестовать.
— Не надо, Руслан, — шептала она, тогда как по телу её прокатилась волна дрожи. Волнующей, хорошо понятной мне.
Я пробовал её снова и снова, вбирал вкус, а у самого в паху болело от напряжения.
— Так же неправильно, — застонала она, откидываясь на стол.
Оперевшись о край ладонью, я провёл между её ног пальцами. Глядя ей в глаза, не спеша проник глубже, погладил её изнутри.
— Неправильно? — похрипел, раздвигая пальцы шире. Узкая, влажная… Она откликалась на меня, поддавалась, не скрывая своих желаний. — И так неправильно? — продвинул пальцы немного дальше.
— Руслан… — она задышала быстро, ладошки её сжались в кулаки.
Большим пальцем я очертил её клитор, слегка надавил и, обхватив шею, не переставая ласкать внизу, впечатал в губы поцелуй. Вкус её плоти и вкус её губ…
— Неправильно? — пальцы ещё глубже в неё, вырывая растворившийся в нашем дыхании вскрик. Её узкие прохладные ладони на моих плечах, движение навстречу руке…
С силой укусив за нижнюю губу, я подхватил её под коленками, заставил упереться в стол стопами, а сам припал к плоти. Обхватил за ягодицы, лаская её языком. Чёрт… В башке всё перемешалось, оставив лишь одно желание: увидеть, как она, захлёбывающаяся стонами и всхлипами, изгибается на этом столе, как влажно блестят складки её плоти, как чернота зрачков поглощает карюю радужку глаз.
— М-м-м… — стонала она, беспомощно изгибаясь. Положила руку мне на затылок, попыталась оттолкнуть. Но вместо этого шире развела ноги и простонала тихо: — Пожалуйста… Пожалуйста…
В мозгах как будто что-то лопнуло. Её голос, моё собственное желание…