Для нормальных наград нужно повышать уровень жизни города. Ладно, еще варианты? Решать надо сейчас, потому что я добежал до первой развилки. Широкая центральная улица разделялась на семь направлений, а у меня ни одной зацепки или идеи. Так можно весь день носиться по трущобам и ловить удивленные, испуганные, завистливые и прочие не очень приятные взгляды местных. Я тут был инородным элементом, возможно единственным в городе. Интересно, что бы я подумал на их месте? На месте бедного жителя трущоб, что знал лишь страх, боль и страдания? Что пришел спаситель? Или демон? Что бы подумал в реальном, узнай я что существо передо мной бессмертно и пришло в мой город «поиграть»? Захотел бы я поговорить со странным прохожим, или убить его? Или стать им? Или сбежать? Опять меня несет.
Вдох, выдох. Что я делал раньше в непонятных ситуациях? В тех, когда даже навигатор не мог помочь. И тут в голове мелькнула мысль, такая же очевидная насколько и безумная, и я побежал. Пусть это и бред и нет ни одного реального довода в его доказательство или вообще гипотетическую осуществимость, я чувствовал, что нащупал зацепку. Бежал я по сложившейся славной традиции на западную окраину города.
И с каждым шагом росла уверенность в том, что я на верном пути.
Западная окраина не слишком то отличалась от южной. Все та же серость, мусор и грязь. И босоногость прохожих, не знаю почему это мне бросается в глаза.
Ну и воняет тут сильнее, пожалуй. Видимо, чем дальше ты живешь от центра сектора, тем ближе ты к смерти. Хотя, меченые ведь не могут умереть. По крайней мере не от голода. А суицид? Я бежал и думал на ходу, только поначалу эту давалось тяжело, но на деле протискиваться через толпу и проворачивать элементы паркура без потери скорости ничуть не сложнее, чем уворачиваться от выстрелов турели. И уж точно легче, чем биться с Приамом один на один.
От воспоминаний дрожь пробежала по телу и сбила с ритма. Но это не было проблемой, потому что я как раз добрался до нужного места. Как именно я это узнал сказать с уверенностью сложно. Сначала интуитивная догадка и вера, но чем ближе я был к месту, тем сильнее становилось чувство уверенности, правильности. Меня вело сюда чувство, очень схожее с тем, что я испытал, когда выбросил персоналку в бездну и точно знал где она. Похожее ощущение окутало меня и сейчас, но в тысячи раз слабее. Невидимая нерушимая нить связывала меня с этим местом. И оказавшись в двух метрах от входа я отчетливо ощутил, что пришел.
Перекошенная старая дверь наполовину завалена обрушившимся козырьком, на месте которого из бетонной стены торчит кусок металла. Единственное окно наглухо забито прогнившей влажной доской, вместо вывески над входом лишь выцвевший прямоугольник.