— Берешь на слабо? Прекрати, я не дура, чтобы вестись.
— Жаль, — с притворным огорчением говорю я, а у самого в голове ядерный взрыв.
Бежать, срочно. Уносить ноги, пока собственная сволочная натура не взяла верх. Я же хороший друг, я не связываюсь с пай-девочками, я не развращаю молодых скромниц. Моя жизнь легка, установки просты, а принципы нерушимы. И надо отпустить сестру Жени, позволить идти своей дорогой, наплевать на эгоистичное желание, посадить на цепь внутреннего демона.
Потому что не получится развлечься и забыть, как с другими. И тут не совесть вопит, а здравый смысл. Естественно, Виола не ангел в чистом виде, она повзрослеет, обабится и перестанет быть такой невинной. Возможно, она уже сейчас гниет изнутри, прикрываясь милой внешностью.
Я никогда не утверждал, что ненавижу всех представительниц прекрасного пола, нет. Садистские наклонности тоже не результат извращенного мировоззрения. Я обожал свою бабушку, уважаю многих дам, которые добились успеха, знаю достаточно интересных собеседниц. Но у всех них есть вторая сторона, иная суть, которая сводит на нет все близкие отношения. Поэтому могу с уверенностью заявить, что женщин трудно раскусить. Они очень умело прячут свои пороки, с годами я мастерски научился выковыривать самые потаенные из них — это доставляет мне незабываемое удовольствие.
Все, чего я хочу — это честность. Ты можешь быть последней бл*дью, и я по-человечески отнесусь к тебе. Но не смей притворяться верной женой, потому что в таком случае я размажу тебя. И не скажешь ведь, что все женщины шлюхи и лицемерки, но доверия у меня к ним нет. Слишком они сложные и непредсказуемые, чтобы строить с ними счастье до гробовой доски. Нет уж, эти сказки не по мне, так что крошка Виола в пролете. Разгадывать ее было бы увлекательно, но пусть этим займется кто-нибудь другой.
К сожалению, я не в состоянии оказаться от короткого удовольствия попробовать пухлые губы на вкус и тем самым оставить свой след на ней.
Наклоняюсь, придерживая девчонку за затылок, чтобы не уворачивалась. Но неожиданно она сама тянется вперед, поэтому ослабляю давление и…Черт! Что за…!
Виола резко наклоняется и вцепляется зубами в мою ладонь, что удерживала ее руки. Больно, сука!
— Сдурела?! — дергаю паршивку за волосы, и она освобождает мою конечность.
Охренеть. До крови прокусила.
Пользуюсь сложившейся суетой и все-таки целую Виолу. Она не успевает ничего сообразить, я быстро отстраняюсь, но перед этим успеваю пройтись языком по мягким губам.