— Теперь вы знаете, почему мы сбежали. Просто не было другого выхода.
— Давайте, я осмотрю рану и поменяю повязку, — преувеличенно бодро заговорила я. — Сильно болит?
— Пока не очень, но чувствуется. Не знаю, когда смогу встать на ноги.
— Встанете! — упрямо заявила я. — И, думаю, скоро.
Я убрала одеяло и посмотрела на повязку. Кровью пропиталась, но не насквозь, что радовало. Иначе, мужчина просто умер бы от потери крови. Что-что, а переливание я делать не умею. Да и как? В средневековье-то, без нужного инструмента, анализов и лаборатории.
Отклеив пластырь, я убрала бинт. Ну что же, не так всё страшно. Покраснение есть, но не сильное. Обработав рану спиртовой салфеткой, я заново наложила мазь и сделала новую повязку.
Порывшись в аптечке, достала оттуда таблетку обезболивающего и дала мужчине.
— Проглотите и запейте большим количеством воды, — дала наставления я, вкладывая ему в руку ещё и антигистаминное. Исключительно на всякий случай!
— Спасибо, — тепло поблагодарил меня Агран.
— Не за что, — отмахнулась я. — Сейчас принесу вам молоко и хлеб. Организму нужны силы на восстановление.
Покинув мужчину, я направилась на кухню, думая о главном.
Чем накормить детей???
Покопавшись на полках, я отыскала пшёнку. Ну что же, значит будет каша! Печь блины не было ни времени, ни сил. Да и на такую толпу я буду готовить до завтрашнего утра, чего мне совершенно не хотелось!
Налив в большую кастрюлю молоко, которого, слава всем богам, было в достатке, я дождалась закипания и засыпала кашу. Дети ещё спали, а значит не обязательно варить с помощью магии. Как раз к их пробуждению завтрак будет готов.
Нарезая хлеб, задумалась. А может и Аграну каши дать? Не сильно ли тяжело будет? Думаю, нет. Но. перекусить ему можно и сейчас. Поэтому взяв кусочек хлеба и кружку с молоком, я поспешила к больному.
— Давайте я помогу вам занять более удобное положение, — сказала я, подходя к Аграну. — Принимать пищу лёжа вам будет неудобно, а у меня совершенно нет времени вас кормить.
— Да я сам! — решил проявить самостоятельность мужчина, но едва попытался привстать, как тут же со стоном завалился на подушку, скривившись от боли.
— Знаете что! Если вам не хочется жить, то можете прямо сейчас себя убить! — разозлилась я. — Я вас не для того половину ночи штопала, чтобы вы сейчас все мои труды пустили насмарку!
— Простите, пожалуйста, — просипел больной, виновато глядя на меня.
Махнув рукой, я достала ещё одну подушку.
Поднять мужчину повыше было очень сложно. Ему нельзя напрягаться, а мне надо и корпус его поднять, и подушку вторую подложить. Но кое-как, совместными усилиями, мы справились.