— Отчего же? — ректор криво улыбается, уже готовый сказать, что свидание вовсе не повод откладывать отработку наказания.
— Я налаживаю межвидовые связи. — Торжественно говорю не без затаенного ехидства. — Учусь общаться с другими расами и налаживаю контакт с однокурсниками. Всё как вы велели.
Пауза.
Ректор смотрит на меня так, словно кусается здесь по большей части он, а не я.
— Хм, — выдавливает, а я кусаю губы, чтобы не начать нагло улыбаться. — Налаживание связей можно и отложить.
— Боюсь, тогда они наладятся в обход меня. — Стараюсь хотя бы обозначить грусть, так как выдержать грустный тон совершенно не получается.
— В обход вас? — ректор в свою очередь обозначает недоверчивость. — Думаю, никакие подобные связи не установятся в обход вас. Уверен, с кем сходить на свидание вы найдете всегда. Одним кавалером больше, одним меньше…
— Вы слишком хорошо обо мне думаете, — каюсь, — последним мужчиной, с которым у меня были регулярные свидания, был мой учитель по основам портальной магии.
— Дайте угадаю, он тоже за вами бегал?
— Ну что вы! В нем было около пятидесяти десятков жизни и около пятидесяти килограммов лишнего веса. Даже если бы он попытался за мной бегать, то скорее всего бы не добежал.
— То есть вы настолько ленивы, что даже свои прямые обязанности змеи не выполняете? Слышал, что у вас считается нормой съедать сердца не менее сотни мужчин в год. Я всё боюсь уточнять в буквальном или все-таки фигуральном смысле.
— Увы.
— Всё настолько плохо?
— Я буквально таки позор семьи.
Секунда… другая…
— Ну я пойду, — вскакиваю, кусая губы, чтобы не рассмеяться.
— Не пойдете.
— Ну значит поползу.
— Змеиная! Мне довольно странно вам об этом напоминать, но вы здесь, чтобы за мной охотиться, а не за принцем!
— Знаете, — стремительно пячусь, — вот посмотрела я на вас, посмотрела, и что-то мне так лень стало на вас охотиться… сами понимаете, позор семьи…
Выскакиваю за дверь!
Бумц! Что-то стеклянное разбивается мне вслед.
— Зараза! — слышу искреннее, и, утирая слезы от смеха, быстро отползаю подальше.
На встречу с принцем и огненным, благодаря быстрому бегству, я все-таки не опоздывала и даже успевала сбегать в комнату переодеться. Вне учебных часов нам дозволялось носить обычную одежду, что, правда, было отнюдь не на руку Миле.
— Мне совершенно нечего надеть! — подруга в отчаянии всплеснула руками, стоя рядом со своим полупустым шкафом, занятым в основном, моими временно не поместившимися в мой собственный шкаф вещами. Это было то самое временное, которое «нет ничего более постоянного».