Ш-ш-ш!
— Астра, у вас нет выбора.
Ш-ш-ш!
— Змеиная, считайте это приказом и воспринимайте как дополнительные пары по навыкам общения. Могу даже пойти вам на встречу и разрешить проводить эти занятия вместо пар по этикету. Судя по отзывам преподавательницы, вы и так знаете его лучше, чем кто-либо в этой академии.
Ну я же так хорошо там спала!
— Отправлю вам отстающих с факультета общих наук, там как раз традиционно страдают ваши направления, вы можете отлично вписаться в компанию. А вот всеобщий эти ребята знают лучше многих, так что можете заниматься с обоюдной пользой.
Он очевидно уже всё решил.
— На этой неделе меня снова не будет. Но уже на следующей я жду от вас существенных результатов в деле изучения письменного всеобщего. А сейчас попрошу вас остаться и немного помочь мне с бумагами. Считайте это наказанием за несделанную домашнюю работу.
Смотрю на него с иронией.
— Я же не знаю языка, — напоминаю.
Ректор на секунду запнулся, но тут же сделал вид, что так и было задумано.
— Вы же знаете язык демонов, если я не ошибаюсь? Это ведь язык вашего отца?
— Не ошибаетесь, — тяну с улыбкой. Ну надо же как он внимательно слушал наш сегодняшний с принцем разговор.
— Отлично, значит будете разбирать письма от демонов. И не кривитесь, помощь мне действительно требуется — мой старый во всех смыслах помощник скончался от инфаркта на прошлой неделе.
— Сердцу не прикажешь, — глубокомысленно киваю.
— Нормальные существа в таких случаях выражают соболезнования, — ректор изо всех сил старается сохранить положенный ситуации мрачный вид.
— А причем тут я?
— Действительно, — губы ректора все же дрогнули, и улыбку сдержать он не смог. — Приступайте к работе, Астра. Ваша — вон та стопочка.
Проследив за его взглядом, натыкаюсь на полностью забитые письмами три огромные полки шкафа.
Рот против воли открывается.
Ничего себе стопочка! Вот уж действительно девочки выбирают себе мужчин похожих на своих отцов — мой отец читает письма от своих родственников примерно с той же регулярностью.
— Может, я отберу хотя бы письма только за этот год? — шепчу слабым голосом.
— Нет-нет, мне всегда было интересно, о чем можно так много писать. — Ректор даже не пытается скрыть ехидство.
А мне вот не интересно, я читала письма папы, вряд ли здесь будет какое-то принципиально новое содержание.
Всё, берем хвост в зубы и входим в образ.
Закрываю рот.
Ой, что-то не сходится.
Открываю рот.
— Вы меня, конечно, извините, — поспешно говорю, но попыток к бегству пока не предпринимаю, — но конкретно сейчас я совершенно не готова вам помогать.