– Это война. На войне не без убытков.
– И поэтому ты так спокоен?
– Я дам достойный ответ. Горевать и рыдать на пепелище не буду.
Отец устало провёл ладонью по лицу. Было видно, как он осунулся за последние дни. Что-то происходило со стариком, который и на старика-то не был похож до недавнего времени. Он постоянно о чём-то думал и зверски бесился, чего Саид не замечал за ним с тех пор, как братья ушли из бизнеса.
– А что за война? Моя помощь требуется? – вмешался в разговор Марат, на что Саид усмехнулся.
– Если мне потребуется помощь, я попрошу её у клана.
– А я и есть часть клана, если ты ещё помнишь, – парировал старший брат.
– Ну всё, хватит! Не время сейчас ругаться между собой! – оборвал их отец, достав телефон. – Нужно найти поджигателей.
– Мы и так знаем, кто это.
– Ты уверен, что это Шевцов? Это значит, что труп его сына уже найден? – как бы невзначай поинтересовался Хаджиев-старший.
– Нет, это страх. Я оставил ему небольшой подарок, но там он своего сына не нашёл. Вот и истерит.
Отец недовольно поджал губы, подступился ближе, глядя исподлобья.
– Что ты делаешь, Саид? В какие игры играешь? Почему бы просто не убрать их обоих и забыть об этом?
– Ещё рано. Они ещё не всё прочувствовали, что я приготовил.
Домой собрался уже к утру, закончив разбираться с ментами, пожарными и прочей суетой. Остановившись у ворот некогда привлекательной гостиницы, обвёл территорию взглядом. А он хотел привезти сюда Надю на выходные. Ей бы понравилось. Рядом озеро и заповедник – красота.
Понимал и отца. Тот жизнь положил на бизнес. Не для себя. Для своих сыновей. А теперь они один за другим разочаровывают его.
Но сдавать назад нельзя. Он слишком далеко зашёл.
Кукла Надя его не ждала, что ударило под дых похлеще пожара. Хотя он на многое и не рассчитывал. Уж точно доктор Смирнова не стала бы бродить у порога в ожидании возлюбленного жениха, но могла хотя бы остаться в его комнате. Или не закрывать на ключ свою дверь.
– Надь? – постучался негромко, чувствуя себя нежеланным гостем в собственном доме. – Открой.
– Уходи, Саид, – послышалось из-за самой двери. Она там что, на полу сидит? Голос ещё такой странный.
– Ты плачешь?
– Уходи! – громко и хрипло. Похоже, плачет и уже не первый час.
– Надь.
– Пожалуйста, Саид. Я не хочу тебя видеть сейчас.
– В чём дело? – сжимая дверную ручку до хруста, то ли в пальцах, то ли в самой ручке.
– Я не могу сейчас, Саид. Не могу говорить. Оставь меня в покое.
Закрыл глаза, медленно выдохнул, но нутро уже полыхнуло, заструился по венам огонь. Она вообще стала его болезнью. Один взгляд её может некогда похуистичного Хаджиева в кипяток окунуть и кожу с него содрать. Живьём.