Как же сложно все! И как найти ту грань между уважительным отношением и бесхребетностью?! Ведь отношения со свекровью - это притча во языцех. Мало кому достаются «золотые», с большинством нужно уметь договариваться и отстаивать свои границы.
Но похоже в моем случае отказаться - это, значит, дать повод для недовольства. А то и промывания мозгов Никите - вот , мол, какая! Чем за добро платит!
- Я только с Никитой посоветуюсь, хорошо?! Все-таки он мужчина и он у нас главный.
- Никита едет без тебя отдыхать, значит, и ты можешь, - безапелляционно заявила Нора.
- Но он планировал поездку еще до того, как мы стали жить вместе, - пытаюсь как-то сгладить ее формулировку.
- Рина, перестань искать какие-то отговорки непонятные. Если ты не беспокоишься о здоровье ребенка, то я вам не позволю безответственно относиться.
Я вынуждена была согласиться, хотя на душе было так неспокойно, словно я не в лучший санаторий еду, а в больницу строгого режима.
Нора на прощание клюнула в щеку скупым поцелуем, оставив меня в полном раздрае.
Правда, Никита, который вскоре приехал, успокоил, обещал язву желудка не заработать и привел тот же аргумент, что и Нора - раз он один едет, значит, и я могу.
Все по-честному.
И чтоб отвлечь меня от терзаний, даже повез по магазинам. А чтоб окончательно рассеять сомнения, напряг Влада, и на следующий день я стала визжащей от восторга обладательницей полупрофессиональной зеркалки.
Это было так здорово! Но недолго.
Провожая меня к машине, Никита как-то погрустнел.
- Черепашка, надо было все- таки взять тебя с собой.
- Ну зачем я тебе там?! Олл инклюзив тебя точно голодным не оставит, - я пыталась пошутить, но с каждой секундой мысль о расставании становилась все более болезненной и я уже боялась расплакаться.
- Веди себя хорошо там! - на прощание Никита меня целует, а я уже давлюсь слезами.
Гадкое состояние души обычно сравнивают с царапками кошек. У меня же было чувство, что мою исполосовали острыми лезвиями. Я физически ощущала боль разлуки. И никак не могла отделаться от дурного предчувствия.
Правда, потом я успокоила себя, да и сами приятные процедуры способствовали этому.
Ванны, массажи, обертывания дарили восхитительное чувство легкости. Теперь я понимала, почему богатые дамочки проводят в салонах полжизни. А трудяжки вряд ли себе позволят отдать ползарплаты за то, что ни надеть, ни съесть.
Никита звонил каждый вечер, а я оправляла ему свои шедевры фотографирования. И даже завела календарик, на котором красным фломастером отмечала дни разлуки.
Но оказалось, эти красные дни были последними счастливыми.