И вот спустя три недели он объявился и добрался до нее, найду и придушу ублюдка, если хоть волос с ее головы упадет. Олег мчался на максимальной скорости, но этого было чертовски мало, была важна каждая долбанная секунда. Я вдохнуть толком не мог, пока мы не остановились у дома, по всюду слышались стрельба и грохот, не помня себя от страха, выскочил из машины и рванул к дому, в тоже время на крыльце показался какой-то урод, держащий мою девочку.
— Отпусти ее, — в глотку готов был ему вцепиться, медлил лишь потому что не хотел ей навредить.
— Не рыпайся, Авдеев или она сдохнет, ее желательно привезти живой, но не обязательно. Опусти ствол.
«Ублюдок».
До этого момента я был уверен в том, что Воронцову она нужна живой, а теперь эта уверенность испарилась, по глазам видел, что эта падаль не блефует.
— Ничего не бойся, Котенок, — подмигнул ей, а этому башку я лично прострелю.
— Заткнись и положи на землю ствол.
Дальше события происходили по давно написанному сценарию, самой большой ошибкой подонка было то, что он недооценил нас с Громом. Во временя службы в горячих точках, мы не раз использовали этот трюк с опущенными на землю стволами. Я всегда говорил, что стрелять нужно сразу, а он решил поиграть в хозяина положения, за что и поплатился собственной жизнью. За прошедшие годы сноровку мы, конечно, потеряли, но здесь не война и перед нами не профессиональные солдаты, а лишь бандитское отродье.
Я оглядел каждый лежащий труп, интуиция кричала, что что-то не так и я понял, что именно меня насторожило — их внешний вид. Лично людей Графа я никогда не встречал, но слухи доходили и до моих ушей. Идеальные манеры, аристократическая внешность и всегда белые костюмы. Эти же больше походили на недавно откинувшихся братков.
— Кто вы, мать вашу, такие? — заорала Катя, вернув меня в реальность. На ее лице застыл ужас, и она попятилась назад, все же стоило ей рассказать о своем прошлом в спецназе. Подскочил к ней и прижал к себе, никогда не испытывал такого облегчения, с ней все хорошо, она в моих руках. Но радость моя была недолгой.
— Кирилл, — произнесла она и начала вырываться, из глаз хлынули слезы, — он там, — она билась в моих объятьях словно птичка в клетке, захлебывалась собственными рыданиями, и я отпустил ее. В тот же миг она рванула в дом, к нему и я окончательно убедился в том, что был прав. Утихшая ярость вернулась с новой, оглушающей силой, контролировать себя удавалось с трудом, хотелось крушить все вокруг, потому что выбрала она не меня.
Пацан остался в живых, до больницы довезли. Она ни на шаг от операционной не отходила и выдохнула с облегчением, когда операция прошла успешно. Я был зол, на себя, на нее, на Кира, но именно в этот момент осознал, что уж смерти я пацану точно не желаю.