— И? — как ни в чем не бывало спрашивает Саша и смотрит на меня так, будто действительно не понимает, о чем речь.
— Что значит «и»? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Кать, — он устало вздыхает, берет меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, — я уже не в том возрасте, чтобы бояться детей.
— Но…, - я ошеломленно хлопаю глазами.
— Более того, я очень их хочу, — он улыбается и снова накрывает мои губы своими, — от тебя, — добавляет, отстранившись от моих губ, — к тому же, если ты не заметила, мы и в первые два раза-то не особо предохранялись.
— Господи, — тяну и прикрываю лицо руками, — идиотка, какая же я идиотка.
Туман, навеянный нашей близостью, рассеивается окончательно, а впереди суровая реальность. Обида и злость временно отступившие, уступая место страсти, обрушиваются на меня с новой силой, смотрю на Сашу и понимаю, что вполне могу быть беременной и именно беременной он мог меня бросить, потому что ущемленная гордость была важнее. И черт знает, чем могло все кончиться, если бы не Олег. Отворачиваюсь и поднимаюсь с кровати, ну как можно быть такой дурой, как? Каким-то непонятным мне образом, Саша чувствует мое состоянии и в миг подскочив с кровати, в несколько шагов преодолевает разделяющее нас расстояние.
— Не надо, Саш, все это большая ошибка, — говорю и направляюсь в ванную.
— Ошибка? — рявкает он, хватает меня за руку и разворачивает к себе, — ну прости ты меня, Кать, я идиот, старый, ревнивый идиот, — он срывается на крик.
— Ты бросил меня! — тоже повышаю тон, — бросил, потому что твоя долбанная гордость была важнее, важнее, чем мы с тобой, — толкаю его, но он и не думает двигаться с места, — а ко всему этому дерьму, я еще и беременной быть могу, черт, ну как можно было быть такой дурой-то.
— Это я дурак, Кать, слышишь, — он снова притягивает меня к себе, — не отпущу я тебя больше, хочешь дерись, ругайся, что хочешь делай, только прости ты меня, — шепчет мне в макушку и на глазах моих снова выступают слезы, — я до конца жизни об этом жалеть буду, Кать, я люблю тебя, люблю.
— Да, а если завтра ко мне снова кто-то целоваться полезет? — шиплю из вредности.
— Не завидую я этому Камикадзе, — отвечает Саша и я слышу, что он улыбается, — а тебя я больше не оставлю, Котенок.
Отстраняюсь, заглядываю ему в глаза и так хочется верить, да кому я лгу вообще, не хочу я никуда от него уходить.
— Этого больше не повторится, Кать, — обещает он, — сегодня я получил урок на всю оставшуюся жизнь.