— Давай, Котенок, давай, — его срывающийся голос становится последней каплей, по телу словно разряд тока, бежит крупная дрожь, кричу, пока он насаживает меня на свой член, сдерживаясь из последних сил, его руки сильнее стискивают бедра, я взрываюсь, и в момент наивысшего наслаждения, в голове внезапно выстраивается картинка, — черт, какая же ты, — слышу, как рыча Саша приходит к финалу, а перед глазами тот самый сон.
— Катя, малыш, да что ж такое, — снова доносится голос, и я качаю головой, в надежде отогнать дурные мысли и картинки.
— Все нормально, — произношу, как только голос возвращается и мысли выстраиваются в ряд, — просто сон, я его вспомнила.
— Ты меня с ума сведешь, малыш, — выдыхает он и упирается своим лбом в мой, — ты чего? — он растерянно смотрит на меня и только тогда я понимаю, что всхлипываю, а через секунду уже рыдаю на его груди.
— Ты, там во сне, — слова даются с трудом, черт, эта картина так и стоит перед глазами, — я кричала, бежала за тобой, но все никак не могла догнать, а потом были похороны и ты, боже, — путаюсь в словах, не в силах описать картину, сложившуюся в моей голове, — я хоронила тебя, понимаешь, ты погиб, там погиб, — содрогаясь от собственных рыдания и захлёбываясь слезами, жмусь к нему всем телом, боясь, что он может исчезнуть, что сон окажется реальностью, — ты умер, черт….
— Тшшш, успокойся, — шепчет мне в макушку и ласково гладит по волосам, — я жив, я с тобой, Кать, это всего лишь сон, все, малыш.
— Это еще не все, во сне я была…, - останавливаюсь, моргаю и смотрю на Сашу.
— Что?
— Саш, — сглатываю ком застрявший где-то в горле, — кажется, у меня задержка…
Авдеев
— Кажется у меня задержка, — произносит она и я подвисаю на несколько секунд, не сразу понимая, о чем речь. Наверное, я слишком долго молчу, потому что Котенок начинает нервно кусать губу и виновато смотрит мне в глаза. И с чего бы? Кажется, я уже не раз обозначил свою позицию, да черт возьми, одна мысль о том, что она может быть беременной, будит во мне щенячий восторг. Губы сами по себе расплываются в улыбке, наверное, сейчас у меня такое же дебильно-счастливое выражение лица, какое было у Демина, когда он впервые взял на руки сына, — это не обязательно значит, что…
Не даю ей договорить, прижимаю к себе и целую, всего за каких-то несколько месяцев моя жизнь перевернулась с ног на голову, как я жил без нее все это время? Хочу этого ребенка, а может и не одного, нет, точно не одного, как минимум двоих.
— Люблю тебя, черт, малышка, пора заканчивать этот совместный прием душа, или я тебя отсюда не выпущу в ближайшие несколько часов, — шепчу ей в макушку, вдыхаю ее неповторимый аромат, никому не отдам эту девочку.