И не сомневаюсь, что сможет, вот только вряд ли Рогалик опустится до выяснений отношений на людях. Максимум даст понять, что потом скрутит нас в бараний рог. Обоих. И весьма болезненным способом.
Мы вернулись в зал как раз, когда там заканчивались последние приготовление для церемонии. И, уж не знаю, как так получилось, но Хи’ла успела просочиться перед нами и практически сразу прилипла к Граз’зту, что-то нашептывая ему на ухо. Он пытался отмахнуться от сестры, но она все-таки смогла закончить. Потому что после того, как Рогалик, вслед за Хи’лой, посмотрел в нашу сторону, я мысленно порадовалась, что мой рогатый муженек не умеет испепелять взглядом.
К счастью для нас всех, церемония уже началась и я надеялась, что она продлится достаточно долго, чтобы мы все успели остыть.
Несмотря на мои опасения, никакой кровавостью не отличалась. Родственники по двое подходили к вынесенному в центр зала алтарю, над которым сверкала ярко-сиреневая сфера. И правил всем эти процессом лично Темнейший владыка Абаддона. Первыми вышли близнецы и стоило мне посмотреть на них вдвоем, как снова стало не себе. Все это время Тан казался таким непоколебимым, взвешенным и безучастным к происходящему, что его признание выбило меня из колеи. До сих пор не представляю, что на него нашло, но даже тех коротких обрывков, которые он успел разболтать, было достаточно, чтобы сделать вывод об их с Данаани более тесном общении. Откуда он, например, знает, что она не умеет танцевать и об обещании научиться?
Я оглянулась на Хадалиса, который стоял у меня за спиной, теперь снова холодный и жесткий, как глыба белого мрамора.
Темнейший произнес какие-то слова, потом взял нож и надрезал ладонь сперва Тану, потом Граз’зту. Близнецы сообща выдавили немного крови в стоящую посреди алтаря каменную чашу, а потом Темнейший макнул туда палец и провел кровью сперва по губам одного сына, потом – другого. Я не понимала языка, на котором он говорил, но в памяти всплывали отдельные слова: кровь, жизнь, семейные узы.
После этого в чашу плеснули из бутылки, и по сверкающей поверхности растекся огонь. По залу пронесся одобрительный шепот.
Пришел черед следующей пары.
Я мысленно приготовилась держать удар, когда Рогалик встал около меня. С минуту мы молча наблюдали за тем, как его отец продолжает церемонию, а потом он тихо и совершенно безразлично сказал:
— Если ты хочешь проводить время с другим мужчиной, то, пожалуйста, делай это так, чтобы вас не видели. Я не потерплю слухов о том, что моя жена обнимается с другими мужчинами у всех на глазах.