16. Наименование «человек» может также обозначать жизнь плотских людей. Что и Павел говорит: Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли? (1Кор.3:3). И немного позже добавил, говоря: и не по человеческому ли [обычаю] поступаете? (1Кор.3:3). Итак, в этой жизни человек рождается для трудов, потому что каждый плотской человек, когда жаждет преходящего, поражает себя множеством своих желаний. Обременительным трудом является искать славу проходящей жизни, найдя ее, всякий раз завоевывать, и, завоевав, с осторожностью оберегать. Обременительный труд состоит в том, чтобы захватывать ее с великой усталостью потому что тот, который захватывает, узнает, что долго удержать ее не может. Так как святые мужи не любят преходящее, то они не только не питают никакой тяжести временного желания, но и если каким-то образом случаются бедствия, то они не страдают в самих своих тяготах и усталости. Что опаснее бича? Однако же о побитых плетью апостолах написано: Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие (Деян.5:41). Итак, что есть труд для умов тех, которым и наказание бичами не есть труд? Итак, человек рождается для труда, потому что тот, кто жадно ищет блага этого мира, истинно ощущает его зло. Действительно, ум, который обращен к вышним, тем самым двигается против всего внешнего (мирского). Поэтому хорошо добавлено: И птицы для полета (Иов.5:7). Душа настолько освобождает себя от печали трудов, насколько она возвышается упованием на вышних. Не был ли как птица, рожденная для полета, Павел, перенесший так много скорбей и сказавший: Наше же жительство — на небесах (Фил.3:20)? И снова: Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2Кор.5:1).Он был словно птица, которая уже перелетела самую глубину и все еще остается телом на земле, но крылья надежды уже поднявшая вверх.
Потому что никто не может своими силами подняться к вышним, но, когда поражается видимыми, поднимается к невидимым, то сразу добавлено:
17. Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу (Иов.5:8). Как если бы он ясно сказал: того спрашиваю, через которого их отдал знающему. Потому что, если бы он поверил, что сам себя сохраняет, то не обращался бы к Богу.
Далее следует:
18. Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа (Иов.5:9). Кто может исследовать чудные дела Всемогущего Бога, Который все сотворил из ничего и само сотворение мира совершил удивительной силой Своего могущества, и повесил небо над облаками, и землю — над бездной; Который составил всю эту вселенную из вещей видимых и невидимых, Который создал человека, соединив, так сказать, в малом другой разумный мир; Который, создавая его из души и тела, действием непостижимой силы смешал дух и землю? Нечто из этого мы знаем и даже являемся его частью, и при этом даже не удивляемся, ведь то, что поражает при глубоком исследовании, для обычного человеческого взгляда — малоценно. Например, если мертвец воскреснет — все весьма удивляются, но ежедневно рождаются люди, которых прежде не существовало, и никто не удивляется, хотя, казалось бы, всем очевидно, что сложнее создать то, чего не было, чем восстановить то, что было. Тому, что процвел сухой жезл Аарона, удивляются все; но, ежедневно из сухой земли произрастает дерево, сила, скрытая в земле, превращается в древесину, и никто не удивляется. Тому, что пять тысяч людей насытились пятью хлебами, и у них на зубах умножилась пища, все удивились; но ежедневно посеянные зерна превращаются в колосья и никто не удивляется. Все удивились, видя как вода в одно мгновение превратилась в вино, но ежедневно земная влага впитывается в корни виноградной лозы и через грозди винограда превращается в вино, и никто не удивляется. Итак, все то удивительно, чему люди не удивляются, потому что, как мы сказали, из-за привычки они не осознают чуда. Хорошо сказано: Который творит дела великие и тут же добавлено: и неисследимые, (Иов.5:9). Так как менее славно было бы сотворить великое, если бы сотворенное можно было бы исследовать. Правильно добавил: и славные без числа (Иов.5:9), потому что меньшего величия было бы достойно, если бы того, что нельзя исследовать, было бы мало.