[189].
Ведь, как мы сказали, скорбь от наказания умеряется при сознании вины, потому что и врачебный нож каждый терпит настолько терпеливее, насколько видит гнилым то, что отрезают. То есть тот, кто разумеет разносторонность закона, все, что претерпевает, оценивает как меньшее, потому что через осознание тяжести вины облегчается перенесение скорби.
12. Но, между тем, да будет известно, что Софар совершил немалый грех, укорив праведного мужа и даже представив ему грех. Поэтому и Истина справедливо обличает их дерзость, но милостиво обращает <их> к снисхождению, потому что у Милостивого Судии грех отнюдь не может быть не прощен, когда в пыле ревности согрешают из любви к Нему. Ведь часто это относится к великим и дивным учителям, так что они, горя большой любовью, увеличивают меру выговора, и язык говорит то, что не следует, потому что любовь, как следует, воспламенила ум. Но <у них> оскорбительное слово постольку сдерживается, поскольку оценивается и корень, из которого оно исходит. Поэтому хорошо Господь прежде сказал через Моисея: Кто пойдет с ближним своим в лес рубить дрова, и размахнется рука его с топором, чтобы срубить дерево, и соскочит железо с топорища и попадет в ближнего, и он умрет, — такой пусть убежит в один из городов тех, чтоб остаться живым, дабы мститель за кровь в горячности сердца своего не погнался за убийцею и не настиг его, если далек будет путь, и не убил его[190].Ведь мы ходим в лес с каким-нибудь близким другом каждый раз, когда мы обращаемся к рассмотрению наших грехов и просто рубим деревья, когда с благим намерением отсекаем пороки согрешающих. Но топор выпадает из руки, когда порицание заходит в строгости сверх необходимого. А железо соскакивает с топорища, когда от укоризны выходит более жестокое слово, и оно, поражая, убивает друга, потому что произнесенное оскорбление лишает слышащего его духа любви. Ведь внезапно пораженный ум, устремляется к ненависти, если его осуждает неумеренное порицание. Но тот, кто беспечно рубит деревья и убивает ближнего, должен убежать в три города, чтобы, будучи защищен в одном из них, он остался жив, потому что, если виновный в совершении человекоубийства, обратившись к слезам покаяния, укрывается в единстве таинства в надежде, вере и любви, то его не берут <под суд>. Даже если его настигнет близкий убитого, он не убивает его, потому что, когда придет Распятый Судия, Который соединил Себя с нами приобщением к нашему естеству, Он, без сомнения, не пожелает наказать в суде за эту вину того, кого укрыли своею милостью надежда, вера и любовь. Итак, скорее прощается тот грех, к которому злая страсть совсем не удовлетворяется. Поэтому и Софар называет беззаконником того, кого восхвалило божественное изречение, и, однако, он не оставлен милостью, потому что был побужден к словам порицания из ревности по божественной любви.