Моралии на книгу Иова (Двоеслов) - страница 19

Стих 5. Так делал Иов во все дни.

32. Жертва всесожжения Христом за нас приносится непрерывно.

Иов не прекращал приносить жертву во все дни, так как Искупитель без промедления за нас всесожжения приносит, потому что без всякой задержки Он являет Отцу Свое воплощение ради нас. Разумеется, само Его воплощение есть дар нашего очищения, и когда Он явил Себя Человеком, то очищает самим Своим пришествием человеческие грехи. И приносит жертву постоянно посредством таинства Своего человечества, потому что и то, что Он очищает, является вечным.

33. Как до сих пор мы имели рассуждение о смысле историческом и аллегорическом, так и о нравственном продолжить рассуждение подобает.

Мы сказали, что в самом порядке повествования лицо блаженного Иова символизирует Господа, дабы указать посредством него (Иова) на главу и тело, то есть на Христа и Церковь. После того, как мы показали, каким образом наша Глава описывается, мы покажем теперь Его тело, которым мы являемся, каким образом оно изображается. Подобно тому как, слушая достойное удивления историческое повествование, мы узнали от Главы то, во что верим, так и ныне давайте увидим в теле то, чему мы должны следовать в жизни. Вот и в самих себе необходимо применить то, что мы читаем, дабы, в то время как дух возвышает себя посредством услышанного, также стремился к исполнению того, что услышал, в жизни.

Стих 1. Был муж в земле Уц именем Иов.

34. Иов символизирует избранных, забота (affection) которых направлена на земное и вечное.

Если Иов зовется скорбящим, а [земля] Уц советником, то вполне заслуженно через то и другое имя каждый изображается избранным, потому что, бесспорно, явился там советником духа тот, кто скорбя спешил от настоящего к вечному. Ибо есть люди, которые пренебрегают своей жизнью, и когда жаждут мимолетного, то либо не понимают вечного, либо пренебрегают тем, что уже поняли, и не чувствуют скорби, и не знают, что значит посоветоваться. И когда они не видят Небесное, которое отвергли, — о, несчастные! — считают себя пребывающими в добре. Действительно они не поднимают глаз ума к свету истины, который оказался от них сокрытым, и уже не направляют внимание желаний своих к созерцанию вечного отечества, но самих себя в том, к чему более склонны, оставляют. Они вместо отечества любят изгнание, которое претерпевают, и в слепоте, в которой они пребывают, резвятся словно при ярком свете. И против избранных умов, ни во что вменяющих все ничтожное и мимолетное, которое остается сокрытым от них, ополчаются. И когда для их (избранных умов) удовлетворения ничто вне Бога не достаточно, сама мысль их, от процесса исследования утомленная, находит покой в надежде на Создателя, в Его созерцании, стремясь оказаться среди небесных граждан. И каждый из них, все еще пребывая в настоящем теле, разумом же поднимаясь выше настоящего, оплакивает горести изгнания, в котором находится, и потрясающими побуждениями любви побуждает себя к достижению небесного отечества. Когда, следовательно, страдая, ум видит, чем является вечное, которое он потерял, тогда получает спасительный совет пренебречь тем временным, мимо которого он проходит. И чем более он познает совет, чтобы оставить преходящее, тем более увеличивается страдание, поскольку он еще не достиг того, что остается неизменным. О чем через Соломона хорошо говорится: