– Ну, пап, я же не специально, – буркнул сын с таким видом словно говорил это уже далеко не в первый раз. Он поднял с пола сумку сестры и закинул себе на плечо, стараясь, при этом, не смотреть на окружающих.
Девушка слегка порозовела, вспомнив на что, ей пришлось опереться, когда она пыталась подняться, боясь уронить свою нелегкую, но весьма хрупкую ношу.
Она – будущий целитель, а потому тайны для нее это не представляло. Только ее знания ограничивались схематическими рисунками, демонстрируемыми на занятиях наставницами. И это считалось допустимым для девушек ее возраста.
Кара ведь тоже не сразу после окончания обучения была допущена к практическим мероприятиям в лечебнице, заявила сама себе Кастия, а лишь после того, как вышла замуж и приобрела статус замужней дамы. Сначала ей доверили приглядывать за здоровьем женщин, а потом она сама решила, что помощь беременным и младенцам – как раз то, чем она хочет заниматься.
– Каждому овощу – свое время, – любила говорить бабушка, осаждая любопытство своих учениц, впитывающих знания, как губки, и рвущихся в бой с болезнями. Любыми. Лишь бы сами и "по-взрослому".
Ялма рассеянно помахала рукой дочери. Откопав очередной сверточек и понюхав сама, она сунула его мужу под нос со словами:
– Какой запах! Хаид, тебе какой больше нравится? – добившись, что мужчина все же чихнул, удовлетворенно кивнула и совершенно спокойно сказала:
– Ярет, будь немного внимательнее, – Кастия поняла, что во время ее отсутствия и после ухода гостей отец рассказал, что думает о поведении своего сына. В этом случае мама обычно не вмешивалась в воспитательный процесс, именуемый "разговором двух взрослых мужчин". Сколько таких разговоров прошли в их семье, девушка не знала, но не сомневалась, что менее напористый, но более упрямый старший брат тоже давал родителям повод для беспокойства.
– Кастия, – продолжила мама, с удовольствием наблюдая за чихающим мужем, – спроси Кару, какие у них планы на вечер. Может они к нам зайдут? И идите, милая, а то опоздаете.
Отчихавшись и вытирая слезившиеся глаза выуженной из кармана салфеткой, Хаид, глядя на лицо жены, догадался о причинах ее поведения и, развеивая подозрения, поинтересовался:
– Ты специально меня ими травишь, дорогая?... Зачем?
Ялма мило улыбнулась, собрала свои свертки, и, встав с лавочки, полуобернулась к мужу.
– Ты же при мне куришь табак, хотя его запах – далеко не такой приятный, как у этих трав, – наставительно заявила она, направляясь в дом.
– Я так и знал, – трагично вздохнул отец, – Ты мне отомстила...