— Три килограмма сахара, банок пол-литровых штук десять. Если не хватит, я в сарае еще видела, — затараторила Марина, — и еще два пакетика агар-агара и один апельсин, для вкуса, а еще хлеб у нас закончился, и творог на сырники…
— Я столько не запомню, — насупился Андрей.
— А я вот тебе на бумажечке написала. Банки в селе в хозяйственном, а все остальное в гастрономе… А творог можно у бабушек купить, они рядом с остановкой торгуют.
— Ладно, — угрюмо отозвался Андрюха, засовывая бумажку в карман.
— Андрюша, прости меня, пожалуйста, — вдруг нежно проворковала Марина.
— Да ладно, но больше так не делай, — вздернул подбородок Андрей, в душе млея от ее извинений.
— Спасибки, — и Марина, встав на цыпочки, чмокнула вредину в третий день как небритую щеку.
Андрей имел богатый опыт и целовался в засос бессчетное количество раз, но этот невинный поцелуй пробрал его в мгновение до самых пяток, не говоря уж о других местах. Со словами:
— Я побежал, — он позорно дезертировал.
Шагая на солнцепеке, Андрюха продолжал рассуждать сам с собой: «Все-таки она меня соблазняет, поцелуйчик этот. Да нет, если бы соблазняла, то не стала бы прятать удочки и за банками гонять, однозначно. Так просто чмокнула, по-соседски, а я тут насочинял, чего хочется. А мне хочется? Да нет, конечно… или хочется? Покоя мне точно хочется! Вот прусь пешком по жаре, а мог бы за пять минут на машине сгонять. А все поцелуйчик этот».
Вернувшись через два часа, он обнаружил, что Маринка уже перебрала абрикосы и отделила мякоть от косточек.
— Вот все, как заказывала, а я пошел на речку, — торжественно поставил Андрей покупки на стол.
— А банки закручивать ты разве мне не поможешь? — растерялась Марина.
— Если сейчас не окунусь — помру.
Не то, чтобы лимит его благородства на сегодня исчерпался, но ему отчего-то хотелось немного побыть вдали от Маринки, подальше от ее медленно опутывающих чар.
— Ну, ступайте, Андрей Александрович, раз вы такие нежные, — девушка обиженно отвернулась.
— Я, между прочим, по самому пеклу ходил.
Марина продолжала дуться.
«Ну, и пусть дуется, я тоже могу удочку вспомнить. Думает, поцеловала, так веревки из меня можно вить. А вот и нет». Андрей ушел на речку, злой на Марину, злой на жару и особенно злой на себя.
На местном пляже было многолюдно. Пробираясь через расстеленные на песке полотенца, Андрей увидел давнего приятеля Степика в окружении трех пухленьких девиц, компания азартно резалась в картишки. Маленький и щупленький как воробышек Степан смотрелся несколько комично на фоне пышногрудых нимф.
— О, Андрюха, давай к нам! — радостно замахал он руками.