— А кто же ты? Тетка? — хихикнула Марина.
— Марин, почему с тобой все так сложно?
— А я в темноте шлепки не нашла, — в полумраке белели босые ноги.
— Сложно и тяжело, — Андрей поднял свое «наказание» на руки и понес к дому.
Он осторожно поставил Марину на порог, но продолжал бережно обнимать за плечи. Сегодня от нее пахло лавандой и немного абрикосовой пенкой.
— А поцелуй меня еще раз в щечку, — прошептал он, наклоняясь к ее ушку.
— Сначала побрейся, я все губы прошлый раз поколола, — хмыкнула Марина.
— Я может бороду отращиваю, — ляпнул Андрей.
— Ну, как отрастишь, приходи, — и Марина, вывернувшись, убежала наверх.
— Свистуха! — крикнул он ей вслед. — Уху-то умеешь варить?
— Ты сначала поймай, — наверху заливисто рассмеялись.
— Поймаю, если удочки прятать не будут.
Удочка спокойно ждала своего хозяина у сарая. Никто больше не покушался на бесценный раритет. Но то ли Маринка наколдовала, то ли рыба пошла бестолковая. Клева не было. Напрасно Андрей пробовал разные наживки, менял глубину погружения крючка и дислокацию засады. Все без толку. Раздосадованным, он начал сматывать снасти. Из камышей вышел уже знакомый печальный дед.
— Как улов? — окликнул его Андрей.
— Да ерунда: щуренок и с десяток плотвичек.
«Сетями таскает. А спиннинг — это так, для прикрытия», — заподозрил деда в браконьерстве Андрей. И тут в его голову пришла блестящая идея.
— А продайте мне щуренка. Любую цену дам.
Дед как-то странно крякнул.
— Да там и есть-то нечего. Гляди, сантиметров тридцать, не больше, — и он дал возможность Андрею заглянуть в ведро.
— Продай, — взмолился неудачливый рыбак. — Меня жена на рыбалку не пускала, удочку спрятала, мол, ты там все равно ничего не поймаешь, варенье со мной вари. Еле вырвался, а тут такая неудача, сам понимаешь, приду пустой — не выпустит больше. Бабы ж процесс не понимают, им результат давай.
Семена легли на благодатную почву. Старик сочувственно закачал головой, достал за жабры щуренка и протянул Андрею:
— Бери, денег не надо.
— Вот спасибо! — расплылся в улыбке Андрей и побежал домой.
Он с видом победителя влетел на веранду.
— Маринка, котел гот… — и замер на полуслове.
На дощатом полу стоял смутно знакомый потертый чемодан, а из кухни доносилась оживленная беседа. «Опять», — проворчал хозяин и распахнул дверь. За столом сидел, потряхивая кудрями, Колян и жрал его сырники, да-да, для Андрея приготовленные сырники, и еще щедро купал их в абрикосовом джеме (на агар-агаре, с апельсиновой коркой), джеме, который вчера весь вечер варил он, Андрюха, а еще этот тип явно кадрил Андрюхину квартирантку, его любимую квартирантку.