— Мне кажется, у неё с головой не всё в порядке, — тихо сказал я, глядя на Лесю.
Та прикусила губу. Судя по всему, мысли у неё были схожими. В глазах её я видел тревогу, вся её поза выдавала напряжение. Господи, досталось же ей… Закончится это всё — увезу её на пару недель куда-нибудь подальше. Только мы вдвоём и никого больше. Хватит!
Наташа появилась бесшумно. Тенью впорхнула в гостиную и, не успел я ничего понять, навела на меня дуло пистолета. Я уставился на неё со смесью растерянности и напряжения. Страшно не было, было дико! Дико, мать её! И ещё Леся… Я быстро глянул на неё, и увидел, как от её лица отлила краска. Большие карие глаза стали совсем тёмными, тени под глазами превратились в огромные круги.
— Вы с Хавронским превратили мою жизнь в ад, — спокойно и холодно проговорила Наташа, не сводя с меня пистолета. — Он всю жизнь пытался загладить свою вину. Пыжился, пытался создать видимость семьи… Иллюзия! — выкрикнула она. — Всё это была фальшивка! Нельзя построить ничего на гнили! Как же я его ненавидела… — Она мотнула пистолетом и тут же навела его снова. — Я ненавидела вас обоих!! Как же я мечтала отомстить вам… И ему, и тебе! Как же я хотела, чтобы оба вы горели в аду!
Она стиснула челюсти, в глазах её вспыхнул огонь. Пистолет был слишком тяжёлый для её маленькой руки, но она продолжала сжимать его. Костяшки её пальцев побелели, а в глазах отражалась жажда мести. Действительно ничего не осталось от той красивой юной девочки… Виноват ли в этом был Хавронский? Виноват ли в этом был я? Хрен уже разберёшь… А, может быть, и не было никогда той Наташи, что я помнил?! Может быть, это я что-то придумал себе?!
— А потом в моей жизни появился Филипп, — сказала Наташа неожиданно спокойно. — С ним я впервые за долгое время почувствовала себя живой. Он хотел денег, а я… я хотела отомстить. Он стал моей возможностью, а я — его. Я дала ему деньги, он мне — свободу.
Я смотрел на женщину, которую когда-то любил и чувствовал отвращение. Но при этом часть правды в её словах была. Была, чёрт подери!
— Прости меня, Наташа, — совершенно искренне сказал я. — Я виноват. Но я действительно любил тебя…
— Ты никого не любил, кроме себя, — возразила она. — Твоё бегство… Ты не оставил мне выбора. У тебя была жизнь, а мне пришлось сдаться. Пришлось подстраиваться под обстоятельства. Вся моя жизнь… — нижняя губа её дрогнула, в глазах блеснули слёзы, но она быстро сморгнула их. — Вся моя жизнь — сценарий… Твой, Хавронского, моих родителей. Но хватит! Хватит! — крикнула она и навела пистолет мне в голову. — Отправляйся к своему чёртову другу, Агатов! Туда тебе и дорога!