— Ну предала… Это ты так считаешь, он иначе думает. Он тоже винит себя. И страдает, черт возьми! А я не хочу, чтобы он страдал. Потому что даже если он меня не любит, его люблю я. И кем бы меня ни считал он или ты…. — Она тоже встала и приблизилась ко мне. А потом тихо произнесла: — Я хочу жить в этой квартире, в общем. Потому и приехала. А ты… ты можешь валить на все четыре стороны. Или к нему. Я не буду больше палки в колеса вставлять. И не благодари, — уголок её рта искривился в усмешке.
— Но я… — Я так и стояла, не решаясь пошевелиться. Первым порывом было обнять Лену, но мне самой страшно стало от этого желания. Нет-нет. Нетушки. Еще я Селезневу не обнимала! — Я только вещи соберу. — выдохнула я и рванула прочь из кухни.
В комнате свалила в сумку вещи первой необходимости. Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди, руки ходуном ходили. Неужели все это правда? Я его увижу, снова увижу… Как же я по нему соскучилась! По рукам его, по губам, по улыбке, по взгляду… По смеху. По его «не реви!»… По «не реви!» особенно сильно. Я засмеялась и вытерла катящиеся крупными каплями слезы тыльной стороной ладони. Застегнула сумку и, обернувшись на дверь, наткнулась на Лену.
— Только ты очень его береги, — сказала она, я закивала и заплакала еще сильнее.
Все стало неимоверно просто! Все мои страхи отступили, и я вдруг осознала, что весь месяц мучила себя и в первую очередь его. Мучила сомнениями, собственными страхами… Я и без того глупая и дурная, а он меня терпит и, я уверена, любит.
— Буду, — прошептала я. — Буду, Лен.
Лена бросила ключи на тумбочку и громко сообщила:
— Я дома!
Я снова не знала, что мне делать, будто бы никогда не жила в этой квартире, будто бы не знала человека, живущего здесь. Будто бы… Будто бы не видела только что вышедшего из спальни Олега много-много лет. Я выпустила ручки, и сумка упала. Цепкий, пристальный взгляд моего тренера тут же устремился к моим ногам. Затем поднялся выше, к моему лицу, задержался на несколько мгновений, и только потом посмотрел на Лену. Хмуря брови. А она, так же хмуря брови, заявила:
— Я выселила её из своей квартиры. Да, папа, я знаю, что ты купил её для меня, — с улыбкой проговорила Лена. — Я возьму кое-что из вещей и уеду. А вы думайте, что дальше делать, потому что обратно я её не пущу… — Она по всей видимости ждала какой-то реакции от Олега, но её не последовало. — В общем, я пошла. — Тогда Лена разулась и, не снимая верхнюю одежду, ушла в свою комнату.
Я же смотрела на Олега, жадно впитывая в себя его образ. Я и правда не видела его, потому что вот он, мой настоящий Олег, в домашних серых штанах и футболке, обтягивающей сильное подтянутое тело. С копной черных волос, с прядкой, падающей на лоб. И глазами — синими-синими.