— Я вообще-то переживала! — все же не выдержала я и ринулась за ним. Остановилась в дверном проеме. Из той кучи слов, что я хотела ему высказать, эта фраза показалась мне самой безобидной.
Олег открыл холодильник, взял бутылку воды, открутил крышку, бросил её на столешницу, затем сделал пару глотков и поставил туда же бутылку. Я завороженно наблюдала за каждым его движением, будто бы от этого зависела моя жизнь. Он повернулся и, чуть сощурившись, посмотрел на меня.
— Подойди, — наконец услышала я после паузы.
— Олег, я… — Я почувствовала, что запахло жареным, едва наткнулась на его взгляд. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Для меня как минимум. Мало того, что он пьян, так еще и, судя по всему, очень зол.
— Сюда иди, Яна. — На этот раз это была уже не просьба и не указание — приказ.
Тяжело сглотнув, я покорно подошла к нему, остановилась рядом и, задрав голову, уставилась ему в глаза. На мне были только пижамная майка и короткие шорты. Мне было холодно, и я почувствовала, как затвердели соски. Олег это тоже почувствовал, потому что в тоже самое мгновение рука его опустилась на мою грудь. Другой рукой он обвил мою талию и буквально впечатал меня в себя.
— Хорошая девочка, — выдохнул он мне в лицо и тут же завладел моими губами в жестком, не приносящем ничего, кроме страха, поцелуе.
— Олег. — Я пыталась отпихнуть его, но силы были не равны. — Олег, перестань! — закричала я, когда его руки, не церемонясь, забрались под мою пижамную майку и с силой стиснули груди. — Олег! — в горле стоял ком, на глаза навернулись слезы. Мне было неприятно, мне было страшно, и я… я понимала, что если он не остановится сам, я остановить его не смогу, он сделает со мной все, что посчитает нужным.
— У нас уговор, разве нет?
Олег оторвался от моей шеи и заглянул в глаза. И тут мне стало страшно втройне. Взгляд его был полон злобы. На меня?.. Что я опять такого сделала, черт его дери?!
— Ты пьян! — Я протиснула ладони между нашими телами и отклонилась, когда Олег вновь потянулся к моим губам. Он жёстко ухватил меня пальцами за подбородок и заставил повернуть голову.
— А разве в нашем уговоре что-то было про то, что я тебя трахать не буду, когда пьян? — от тона его так и веяло плохо скрываемым гневом. Он дернул бретельку пижамы так, что тонкая ткань порвалась, погладил по оголенным плечам. — Думаешь, ты такая особенная, Яна? — горячее дыхание у самого моего уха. Мурашки табуном пробежались по моей спине и рукам, сердце заколотилось сильнее. — Нахрена ты мне сдалась?! — Провел языком по ушной раковине.