Алька вышла из кабинета минут через пятнадцать. Улыбнулась врачу и, глянув на меня, довольно выговорила:
— Жить буду! — помахала передо мной перебинтованной рукой. — Всего лишь растяжение! — А после шлепнулась рядом со мной на скамью.
— Ты прямо расцвела, — не удержалась я и толкнула Ермакову плечом. — Пятнадцать минут в кабинете Виктора Алексеевича, и ты вся цветешь!
Аля глянула на меня из-под полуопущенных ресниц и блаженно выдохнула.
— Не все тебе, Абрамова, с Коршуновым мутить, — сказала она и, заметив, как я поменялась в лице, поспешила меня успокоить: — Да ладно тебе, Ян. Вы взрослые люди, тебя не должно парить, что о тебе говорят.
— А что обо мне говорят? — запальчиво выдохнула я и поджала губы.
— Много чего, — призналась Аля. — Но это не их дело. Просто завиду-уют, — тихонько засмеявшись, она так же, как и я её минутой ранее, толкнула меня плечом. — Лучше расскажи, как он? Хорош в постели так же, как и на тренерском поприще? — понизила она голос.
— Гораздо лучше, — шепнула я, склонившись к её уху, и мы засмеялись уже в открытую.
Признаться, я была безгранично благодарна Але за её слова. Действительно, кому какое дело? То, что происходит между двумя, на минуточку, взрослыми людьми, никого постороннего касаться не должно!
— Судя по веселью, всё обошлось? — перед нами будто бы из ниоткуда возник Коршунов.
Мы с Алей как по команде подняли головы и обе залились краской. И снова прыснули. Олег, нахмурившись, стоял напротив нас и сверлил недовольным взглядом. Хотелось разгладить вечную его хмурую складочку меж бровей. Чтобы он хоть на несколько мгновений перестал быть таким строгим тренером. Но опять же, не при свидетелях. Дома.
— Да, Олег Евгеньевич, — удостоила его наконец ответом Алька. — Всего лишь растяжение. Скоро все пройдет, и мы с Гореловым продолжим поддержки тренировать.
— Тренировать поддержки ты продолжишь, — кивнул Олег. — Но не с Гореловым.
Мы с Алей снова синхронно вскинули брови и удивленно посмотрели на Коршунова.
— Сегодня он превысил свой лимит косяков. Для парника недопустимо ронять партнершу так, как это сделал он, — выговорил Коршунов, а затем вошел в медицинский кабинет.
Мы с Ермаковой переглянулись. Я боялась, что она расстроится, но Аля лишь, хитро улыбнувшись, выдала:
— За это надо выпить! Может, в бар сегодня махнем? Тебя твой Коршун отпустит? — ухмыльнулась Аля.
— Я взрослая девочка, — ответила я, про себя думая, что после прошлого раза у Олега будут веские основания держать меня под замком, поэтому мой мозг уже усиленно соображал, что сказать, чтобы не нарваться, но и не сидеть дома весь вечер. Бросив опасливый взгляд в сторону двери, я выдохнула.