— Шевелись, Эрн, девчонка совсем заледенела. Командор и так дерганый, если еще с ней что-то случиться, то вообще озвереет.
— Я думаю, дерганый! Я б на тебя, Нол, посмотрел бы, если бы какие-то твари высадили бы в воздух его родовое гнездо. Между прочим, с приглашенной гостьей! Уверен, командору хватало того, что его родители тоже погибли при взрыве. Лично я б скалы бы грыз, но достал бы этих уродов, и побеседовал бы с ними по душам.
Тот, которого звали Эрн, странно круглолицый килл с огромным шрамом от кромки волос у левого виска и до самого подбородка, крутанул в воздухе крепким кулаком. Словно демонстрируя способ беседы. Нольсиг шикнул на него:
— Уймись, Эрн, а то командор с тобой побеседует тобою же предложенным способом. И вообще, шел бы ты отсюда. Я капсулу запускаю.
— Ну так запускай, я не мешаю. Потом пойдем чего-нибудь горяченького хлебнем. Я командора хорошо знаю. Он на развалинах еще долго будет ковыряться. Но вытащит из этой горы хлама все, что сможет.
Нольсиг и вправду запустил капсулу. И, видимо, на максимальный режим. Потому что почти сразу, после серии неприятных электрических уколов в районе датчиков, на меня словно дохнуло блаженным теплом. А потом я и вовсе уплыла в навеянный умным механизмом сон.
Мое пробуждение было спокойным и по расписанию. Я медленно выплыла из сна, осознавая реальность по мере того, как включались все органы чувств. То, что я нахожусь в медицинской капсуле, сюрпризом не стало. Как и то, что моего пробуждения ожидает уже знакомый мне килл по имени Нольсиг.
— Доброе утро, курсант! Как ваше самочувствие?
Я прислушалась к своим ощущениям.
— Вроде бы все в порядке.
— Тогда вставайте. — Он протянул мне руку. — Я покажу вам, где можно привести себя в порядок. Лететь осталось не более трех часов. Вы большую часть полета проспали в капсуле.
Я неуверенно покосилась на протянутую ладонь. Где это видано, чтобы килл подавал руку землянке как равной и по доброй воле? Но все же приняла предложенное. Мужчина легко вздернул меня на ноги и неодобрительно нахмурился:
— Чем теперь кормят в Академии? Вы легче облачка, курсант. Еще немного, и вас не допустят до службы по физическим показателям.
Коже щек стало больно от прилившей к ним краски, когда я вспомнила, как питалась последнюю неделю.
— В Академии кормят нормально. — Услышав свой жалкий, мямлящий тон, я разозлилась сама на себя. Неожиданно это помогло говорить нормальным тоном. — Но я уже неделю, как покинула Академию!
Нольсиг хохотнул:
— Что-то ты слишком быстро отощала, девочка! Придется за тобою присматривать. А то ты такими темпами до окончания операции истаешь как дым.