– Никогда.
Подруги снова переглянулись.
– Это конечно твои дела и ваши отношения, но так как-то неправильно.
– Какой смысл говорить ему, если я при любом раскладе не собираюсь оставлять ребёнка.
– Кто знает, может быть Райли удастся изменить расклад таким образом, что нам не придётся искать врача? – предположила Абигайль. – В любом случае, поставь себя на его месте? Решать такой вопрос, даже ничего ему не сказав? Если бы я дорожила отношениями с человеком, я бы так с ним не поступила.
– Спасибо за совет, – сухо кивнула Джудит. – Ты ведь поможешь мне найти доктора?
– Постараюсь, – пообещала Аби.
Как в такой обстановке готовиться к экзаменам? Голова Джудит была забита проблемами до отказа, знания в неё уже не помещались. Стоило открыть учебник, как дальше пятой страницы продраться всё равно не получалось. Все её попытки что-то подучить, что-то почитать заканчивались тем, что она устремляла взгляд в потолок и замирала.
Порой, хотелось всё бросить и сбежать. Удерживало лишь то, что бежать было некуда.
В один из дней, когда от зноя даже шмели перестали копошиться в зелёной траве, Эдвард встретил Джудит после занятий. Он сидел на скамейке, в обрамлении спадающих, как струи у фонтана, тонких гибких ветвей плакучей ивы. И вроде бы в этой их встрече не было ничего особенно, но её ни с того, ни с сего накрыло желанием последовать совету Аби. Джудит была уверена в своём решении избавиться от ребёнка на все сто, но Эд всё равно имел право знать о происходящем, а не быть поставленным перед фактом.
Заметив изменения в выражении её лица Райли внимательно на неё поглядел:
– Ты хочешь мне что-то сказать?
Она глубоко вздохнула, как всегда делала перед тем, как нырнуть:
– Не то, чтобы хочу, но, кажется, должал. Я беременна, Эд, – выпалила она и вдруг почувствовала, будто с её плеч спала гора, неустанно давившая своим грузом последние дни и ночи.
Эд от неожиданно выругался, нервно дёрнулся, а потом почти ожидаемо потянулся за пачкой сигарет. Джудит заметила, что, когда он прикуривал, пальцы его дрожали.
– Извини, – буркнул он, прикуривая. – Иногда из меня лезет моё дурное приютское воспитание. Или, – криво ухмыльнулся он, – правильнее сказать – его отсутствие.
– Можешь ругаться хоть трёхэтажным. Мне всё равно.
– Охотно верю, – выдохнул он едкий дым.
И после короткой паузы добавил:
– Джеймс знает?
– С чего бы я стала говорить ему об этом вперёд тебя? Знают только Эмили и Аби.
– Им вперёд меня ты об этом сказать не постеснялась? – нахмурился Эд.
– Ты удивишься, но это не я им, они мне сказали. Эми заметила изменения, на которые я даже внимания не обращала.