— Итак, вы не согласны с теми, кто хотел бы приравнять «Евангелие от Фомы» к четырем библейским Евангелиям?
— Да, категорически не согласен. Полагаю, ранняя церковь поступила благоразумно, отказавшись от него. И признать его сейчас, на мой взгляд, означало бы признать нечто менее обоснованное, чем другие Евангелия, — ответил он. — Только не поймите меня превратно. «Евангелие от Фомы» –интересный документ, но он включает в себя пантеистические взгляды и выпады против женщин и тем самым исключает себя из числа достоверных текстов. Нужно уяснить, что канон — не результат «конкурсного отбора», отягощенного церковными интригами, а интуитивный выбор самих христиан. В Евангелии от Иоанна они явственно слышали голос Пастыря Доброго; в «Евангелии от Фомы» этот голос звучал приглушенно и искаженно, да еще и с инородными примесями. Официальное решение о каноне всего лишь утвердило то, что уже было и так определено общим ощущением всей церкви. Видите ли, канон — это не столько утвержденный список книг, сколько список утвержденных книг. Эти документы обрели признание не из-за того, что были канонизированы; каждый из них обрел признание прежде, чем попал в канон. Ранняя церковь просто прислушалась и почувствовала, что этим источникам можно верить. И говорить, что библейский канон появился в результате соответствующих решений соборов и синодов, — все равно что сказать: «Пусть музыкальные академии сделают официальное заявление о том, что музыка Баха и Бетховена превосходна!» Спасибо, не нужно! Мы сами чувствуем, какая музыка хороша, а какая — нет. То же самое относится и к библейскому канону.
И все-таки, заметил я, некоторые новозаветные книги (а именно Послание Иакова, Послание к Евреям и Откровение Иоанна Богослова) входили в канон труднее и медленнее, чем остальные. Следует ли поэтому относиться к ним с осторожностью?
— На мой взгляд, это говорит лишь о том, как внимательно подходили к этому вопросу ранние христиане, — ответил он. — Они не были легковерны и не хватались за каждый документ, в котором было хоть что-то сказано об Иисусе. Это свидетельствует об их осмотрительности и скрупулезности. Но даже и в наши дни часть сирийских христиан не признает Откровение Иоанна Богослова. А на мой взгляд, Откровение — чудеснейшая книга. — Он покачал головой. — По-моему, эти люди сами себя обделили.
«НОВОМУ ЗАВЕТУ НЕТ РАВНЫХ»!
Аргументы Метцгера оказались вполне убедительными. Все мои сомнения в том, дошел ли до нас текст Нового Завета в первозданном виде, рассеялись без следа. Бенджамин Уорфилд (Benjamin Warfield), один из выдающихся предшественников Метцгера по Принстонской богословской семинарии (он защитил четыре докторские диссертации и преподавал систематическое богословие вплоть до самой своей смерти в 1921 году) выразил это такими словами: