Указав пальцами на уши, покачал головой (надеюсь, примитивная невербалка совпадает), взял из детских вещей карандаш и пачку листов, да и нацарапал послание. Попроще, а то мало ли. «Нападение», «Смерть», «Люди». Дама, вроде, поняла, показал на запекшуюся кровищу на затылке и отшатнулся от кинувшейся помочь воспитательницы. «Защита», «безопасность», «барьер» накарябал я и веско потыкал в накарябанное.
Дама посмотрела, видимо, вняла, и выбежала из детской. Ну, очень надеюсь, что у клана барьерщиков есть заготовки барьеров. Кстати, половину написанного тетка, судя по мимике, не понимала. То есть еще и с письменностью не все гладко. Надо бы реципиента потрошить, да блин когда?
Заплаканная дама вернулась минуты через три, судя по ощущению легкого давления, за пару минут перед её появлением — что–то барьерное есть и активировано. Ну хоть немного расслабился. Дама тем временем проверила детей, выдохнула с облегчением и попробовала со мной заговорить.
Ну, кроме несколько раз повторяющегося «Хизуми», я, опять же, не понял нифига, соответственно башкой помотал. Воспитательница задумалась, схватила пачку листов и начала со мной переписываться.
Понимал я написанное тоже далеко не все, но, в целом, контакт наладился. Поведал я, что с памятью беда, но помню, как «маска» напал. Её слышу, но не понимаю. Где остальные, что с ними — не знаю. Лечить меня не надо, демонстративно порвал листок (ну, есть надежда, что печать с лечилкой тут есть). Тетка понимающе кивнула, значит, есть.
Ну и напоследок взмолился я о воде и сменной одежде. А то последствия смерти реципиента уже просачиваться начали, да и дама, хоть старалась не показать, от ароматов морщилась.
А спустившись, ведомый теткой, остановился. Подхватил деда, да и положил аккуратно на траву у усадьбы. К нему остальных красноволосых рядом пристроил.
Масочников просто выкинул на площадку перед входом.
Тетка слезы роняла, но кивала одобрительно. Ну, а потом загнала меня в проточный пруд рядом с усадьбой. Помылся–переоделся, а по возвращении путем серии написанных «мудрость», «самопознание», «сон», «медитация» донес до дамы хоть какой–то смысл из написанного. Покивала и срулила, о спиногрызах хлопотать.
Ну, а мне оставалось только в медитации копаться в «грудном мозге», да и с своими воспоминаниями разбираться. И с тем, что от меня, в сущности, осталось.