– И быстро, – понимающе подхватила я. – Никаких тебе субботних обедов.
Родители возвращались с них за полночь…
– Это разбивает мне сердце! – эмоционально воскликнула она. – Ваш город совсем не любит гостей.
– Вы заставляете меня испытывать за него стыд, – рассмеялась я. – Но поверьте, он совсем не так суров, каким кажется на первый взгляд. Вас просто не представили ему должным образом.
– И это грустно, – согласно вздохнула она.
– Но это можно исправить, – неожиданно для самой себя сказала я. – Хотите, завтра в пять часов я зайду за вами на проходную и познакомлю вас с вечерним Петербургом?
Француженка неверяще на меня посмотрела и тихо ответила:
– Да.
Господи, что я делаю? Мало мне проблем… неужели ради возможности говорить с кем-то по-французски я готова идти через весь город? Неужели настолько тоскую по прошлому?
– Очень, очень хочу! – пылко заверила меня она и протянула ладонь. – Только боюсь быть вам в тягость…
– Ни в коем случае, – я пожала её руку. Крохотные пальчики её оказались неожиданно сильными.
– Меня зовут Клер. Клер Дюбуа, – представилась моя новая знакомая, и только тогда я поняла – мне не стоило даже заговаривать с ней.
Я снова забылась. Госпожа Шувалова изволила вспомнить детство! И теперь должна представиться в ответ. А заодно объяснить, почему ходит в поношенном пальто и трехрублевых калошах. Да-да, графинюшка. То весь твой бюджет.
– Что-то не так? – заглянула она мне в глаза. – У вас уже есть планы?
– Нет-нет, – выдавила я. – Я приду завтра.
Приду, раз обещала. Держать слово – единственное, что я могу себе позволить сейчас.
– Меня зовут Мария, – сообщила я. Назвать фамилию так и не смогла.
– Я буду очень ждать, Мари! – воскликнула Клер.
Я дернулась, пощечиной ощущая своё имя.
– Кому ты пишешь, Мари?
– Подруге, – я сминаю в руке листок, закрываю резную крышку бюро и встаю с кресла.
– О чем? – он подходит ближе.
Вечернее солнце гаснет в его глазах.
– Я лишь призналась в чувствах к её брату.
– Денских не допустит этого брака, – Алексей кривит губы, да только я вижу, что попала в цель.
– Брак? – расправила платье. – А я и не говорю о браке. У меня нет приданого, у меня нет больше имени, у меня и наследства-то нет. Однако, мне надо на что-то жить. Не вы ли мне это говорили?
– Вот как? – едва сдерживаемая ярость во взгляде. – Вот, каков твой выбор, Мари? – он хватает меня за плечи. – Станешь содержанкой? Пойдешь по рукам? Это ведь лучше, чем быть княгиней Милевской, верно?
Мне больно – его пальцы наверняка оставят на моей коже отметины. И как же мне радостно от этого, как мне хорошо!