– Мобилизацию? – я закашлялась.
Алексей подошел ко мне и подал воды.
– … но … зачем?
– Так ведь Босфор, chéri, – ответила за него Анастасия Алексеевна. – Что нам эти поляки, смешной выигрыш, право слово. Константинополя ведь мы так и не получили.
– О господи… – выдохнула я и, возвращая стакан Милевскому, заметила: – Но ведь для императора это … политическое аутодафе!
Да, Босфора мы не получили, несмотря на предворительные договоренности с союзниками. То была пощечина для императора, он не простил и не смирился. Война закончилась бесславно. Государь желает реванша, да только страна измучена, люди устали, и вместо реванша, как бы не вышла ... она – революция.
– Пожалуй, я не смог бы сказать точнее, – с горечью ответил князь.
Я поморщилась – боль в горле так и не ушла. Это не скрылось от внимательного взгляда женщины.
– Езжай! – строго сказала она племяннику. – Я присмотрю за Марией Михайловной. Даю тебе слово.
– Я буду послушной, – заверила его я. – Это и в моих интересах тоже.
– Что-то не верится, – Алексей невесело хмыкнул.
– Когда вы уезжаете?
– Сейчас же. Литерный уже отбыл в столицу, но в Москве по моей просьбе задержали экспресс.
Княжна что-то сказала и вышла в открытую дверь, я не расслышала. Известие о немедленном отъезде Милевского неожиданно сильно испугало меня. Литерный отбыл, и убийца, кем бы он ни был, в столице. Бояться нечего! Так почему же я холодею от мысли, что вновь останусь одна?
– Счастливого пути, – тихо просипела я.
Алексей шагнул ко мне, встал, нависая сверху.
– Я заберу тебя через несколько дней.
– О, не стоит беспокойства. Просто оформите мне обратный билет и оставьте командировочные.
– Всё еще злишься, – решил Милевский.
– Нет.
– Нет?
– Езжай. Обидой больше, обидой меньше. Не беспокойся. Я никуда не исчезну. Мне давно уже некуда исчезать.
Алексей наклонился ко мне и, поцеловав в висок, ответил:
– Правильное понимание ситуации, мой ангел – залог душевного здоровья. Моего. До скорой встречи, милая.
Я закрыла глаза, укладываясь на подушке, отворачиваясь. Но всё-таки не сдержала смешка.
– Смеешься? – задержался он на пороге.
– Смеюсь, – созналась я. – До свидания, мой князь.
Алексей уехал – я слышала фырканье лошадей с улицы и громкое «Пошла!» Федора. Утро вечера мудренее. И здоровее. Чем тревожиться, уж лучше спать.
И утро было прекрасным, хотя бы потому, что чувствовала себя я значительно лучше, чем вчера. Тучи рассеялись, рыжее солнце заглядывало в украшенные короткими занавесями окна, свежие ветки вербы стояли в изящной розовой вазе на маленьком столике, а где-то на улице, разгоняя ночные страхи, громко кричали петухи.