Легко сказать. Ведьмачье простоватое колдовство натыкалось на непреодолимое колдовство Радона, который знал все приемы и заклятия. На днях он устроил противнику такой камнепад, что ведьмак с соратниками еле успели ноги унести. Схватили они кое-какие пожитки, остальное, — оружие, припасы, запасы, — погребло под грудами камней, которые с грохотом катились и летели с самых вершин. В Предгорье объявили стихийное бедствие.
— Я пойду на совет в стан Радона, — сказала Маша, грея ладошки над огнем. — Отвлеку его внимание, вы же придумайте что-нибудь. Не знаю что, не женское это дело, военные стратегии выстраивать…
— Женское дело завлекать мужиков невинными глазками, а потом гарем ими заполнять незаконно! — зло расхохоталась Наина. — Знаешь ты законы гарема мужского? Никому отказов быть не может, никаких измен со стороны жены! И все мужья должны согласие дать на очередного мужа. Тебе твои давали?
— Ну о нарушениях в гареме не тебе мне говорить, — криво улыбнулась Маша, вставая. Руки она согрела, пришло время разобраться с Наиной. — У тебя он был не хуже моего, но ты изменила мужьям, так ведь? Чего же тогда меня учить взялась…?
Мужчины молча наблюдали за женщинами. Гаремы, тем более мужские, дело деликатное, держали их в среде нечисти немногие особы, — главные ведьмы и предводительницы кланов. Таких по трем мирам осталось раз-два и обчелся.
Традиция полиандрии отживала свой век, потому что не всем по душе и характеру были строгие правила, одно из которых гласило, что гарем переходил «по наследству» вместе с имуществом умершей жены к ее преемнице.
— Антоний, ты согласен жить в гареме? Неужели ты согласен, у ведьмаков это позорная форма сожительства! — горячо обратила к ведьмаку. — Почему ты молчишь или любовь тебя ума и чести лишила?! Бессовестные вы все, не видать вам победы!
Наина, нервно двинув плечами. Волчья накидка упала с нее, и женщина осталась в одной кафтанчике, с распущенными волосами и злобно горящими глазами. Антоний стоял, опустив неподвижный взгляд в землю, точнее, в притоптанный сапогами снег.
— Ты не пророчествуй, не твоё это дело, как и чужой гарем. Можешь под подозрение подпасть, сядешь в яму, оттуда сколько угодно будешь вещать. — сказал Руслан веско. — Дали волю лесным бабам! Я тебя быстро приструню, мне ты не союзница…
Он двинулся прочь от костра, к остаткам боевого имущества, сваленного в небрежную кучу. Взяв один меч, явно заговоренный на оборотней, мужчина резанул им воздух сверху вниз. Серебряное лезвие раскидало искры. Руслан продолжил тем же тоном: