– Вот знаете, – неожиданно говорит Ринат, когда смотрит на довольно аппетитный кусочек торта, – я вас попрошу к моему дню рождения такой же торт сделать!
Лицо Агаты от удивления и неожиданности вытягивается. Еще бы, уж кто, как не она знает, насколько ценятся кондитерские изделия с мастикой и фигурками. Она просила такой торт в этом году, я его даже заказала, правда, маленький. А тут взрослый человек, состоятельный, а просит самый обыкновенный домашний торт. Только, по всей видимости, тут что-то личное, раз Ринат немного зависает с ложкой у кусочка сладости и не знает, с какой стороны его начать есть.
– Торт можно сделать небольшим, – рассуждает вслух мужчина, – будем я, вы и Антоха. Вроде все.
– Антоха, – поясняю, – это Антон Павлович, заместитель Рината Тимофеевича.
– И лучший друг! – замечает он, улыбаясь. – И на работу такой сделаем? Чтоб все от зависти умерли!
«И от любопытства», – добавляю про себя, но согласно киваю. Будет ему торт, точнее, два, знать бы только, к какому дню стараться.
– А когда у вас праздник? – словно читая мои мысли, спрашивает Агата.
– Через неделю в субботу! – Ринат все же отправляет первый большой отломанный кусочек в рот.
– Двадцать пятого? – дочка ахает, когда мужчина кивает головой, потому что внятно ответить у него не получается. – А у мамы тоже двадцать пятого!
Ринат вскидывает голову, и наши взгляды встречаются. Развожу руками, мол, не виновата я, что в один день родились, но мужчина явно что-то задумал, раз на его лице появляется хищная улыбка, а глаза прищуриваются.
– Тогда будем праздновать сразу два праздника. Кого еще позовем?
Только отрицательно качаю головой, звать-то мне и некого!
– Мы и вчетвером неплохо отметим, – проговариваю.
– И то верно! Но торт все же нужно будет приготовить, Лада, уж больно он вкусный. Мне такой никто не делал, а вот у друзей всегда подобное угощение стояло на столе на любой праздник.
– А почему не делали? – Агата, как всегда, сует свой нос в чужой вопрос. И мне бы шикнуть на нее, но не успеваю.
– Потому что мама не умела печь, ну и всегда находилась в разъездах.
Ринат говорит спокойно, без горечи и сожаления, хотя вижу же по глазам, тема ранее для него была больной, да только избавился он от нее, принял прошлое таким, какое оно было.
Весь остаток вечера мы играем в настолку и громко смеемся. Уж что-что, а подобное времяпрепровождение для меня и дочери было не в новинку, чего не скажешь о начальнике, который первые три раза продул!
– Так! – Ринат отбросил в сторону пиджак, засучил рукава и принялся играть уже вдумчиво, не забывая над нами смеяться и ликовать, если удавалось вырваться вперед.