– Сильно сомневаюсь, – двинулся вперед, и его хищный взгляд заставил меня инстинктивно сорваться с места.
– Мне все равно, веришь ты или нет, – попыталась обойти его, прорываясь к выходу, – главное, чтобы держался от меня подальше.
Едва я успела это договорить, как он поймал меня, подхватывая за талию. Несколько секунд словно в невесомости – и я рухнула спиной на кровать, еще мгновение – и надо мной навис Максим.
Сердце в испуге забилось как сумасшедшее, а паника лишила дара речи: я могла только безмолвно наблюдать, как Орлов все ниже склоняется надо мной. Единственную попытку сопротивления, он тут же пресек: стоило шевельнуться, как меня придавило к матрасу весом его тела.
– Я буду кричать, – невнятно пробубнила, предпринимая жалкие потуги бороться.
– Кричи, – с дьявольским наслаждением предложил, будто его это только заводило. – Никого не смутят странные звуки из спальни молодоженов, – властно взял меня за подбородок, – особенно, когда они мирятся после шумной ссоры. – Каждое слово оседало на коже уже знакомым мятно-цитрусовым дыханием. – Знаешь, что такое примирительный секс, Лилиана? – его губы растянулись в зловещей улыбке перед тем, как яростно впиться в мои.
Колотила его по спине кулаками, мыча ругательства и оскорбления. Но это нисколько не усмирило моего пылкого мужа, и он с жадностью отвоевывал каждый мой вдох.
– А ты знала, – зашептал Максим, позволяя мне наконец глубоко вдохнуть, – в нашей стране секс по принуждению с мужем не считается изнасилованием? – его руки скользнули под мой джемпер, заставив содрогнуться, и пальцы изучающе прошлись по обнаженному животу.
Перепуганная до полусмерти, я уставилась на него, гадая о том, действительно ли он способен на подобное или это лишь чудовищная попытка снова превратить меня в свою марионетку. Физически мне его не одолеть, поэтому единственным выходом оставался диалог.
– Чего ты добиваешься? – старалась ничем не провоцировать его.
– Забери свои слова обратно, – выдвинул смехотворное, даже детское требование. – Признайся, что сейчас в гостиной ты с упоением отвечала на мой поцелуй.
В одно мгновение рассыпался, как песчаный замок, образ неуравновешенного маньяка, способного на жестокие зверства. Хотелось рассмеяться от того, насколько порой примитивно мыслят мужчины, и каким “ранимым” оказался суровый Орлов. В нем говорил задетый мужчина, которого отвергли. Невольно я принизила его достоинства, унизила как любовника, и теперь он требовал сатисфакции.
– Нет, – бесстрашно бросила ему вызов. Не собиралась петь ему дифирамбы, он их не заслужил. – Я с трудом переношу тебя, – все сильней била по его самолюбию, – стоит только предсставаить тебя…