Единственное, что нарушало спокойствие в доме, так это периодические дикие вопли с улицы, когда Максим с Сашкой вылетали из бани и натирались снегом. В такие моменты я выглядывала в окно, убеждалась, что все головы на месте, а руки и ноги целы и возвращалась к нарезанию салатов.
– Все будет в порядке с твоими мальчишками, – успокоила Людмила Петровна, когда я в очередной раз прильнула к окну. – Витя с Сергеем присматривают за ними.
– А вы не переживаете, что они развлекаются подобным образом? – поинтересовалась, почему она потакает откровенной попойке мужа и сына.
– Мужчине нужно выпускать пар, – поделилась она житейским опытом. – Пусть лучше так, чем по бабам ходить.
Невольно представила Максима в окружении ни Сашки и отца, а полуголых женщин. Воображение разыгрывалось все больше, и я уже видела его объятиях незнакомки, которую он, точно как меня несколько часов назад, повалил на постель. Пришлось одернуть себя, чтобы избавиться от этих образов и неожиданно возникшего ощущения, стягивающего все внутри в тугой узел. Но оно усилилось, когда я вспомнила об Элине. Именно ей принадлежали все ласки и поцелуи Максима.
– Знаю, нельзя так говорить и судить людей, – Людмила Петровна вырвала меня из размышлений, – но я рада, что женой Максимки стала ты, а не Элина.
Я немного смутилась от своего рода комплемента, и лишь неуверенно спросила:
– Она вам не нравится?
– Он бы не был с ней счастлив, – сказала прямо.
– А мне кажется, она больше ему подходит, – и думаю, так считал каждый, кто знаком с ней.
– Элина умеет только брать, но не давать, – объясняла по-простому. – Будь она на твоем месте, привезла бы гору чемоданов с бесполезными дорогими тряпками и готовой еды в контейнерах, как Вера, – не постеснялась привести в пример золовку, отчего у меня зародились некоторые сомнения. Возможно, моя простоватая на вид свекровь понимает и видит гораздо больше, чем показывает.
– Почему вы решили, что я другая? – с осторожностью задала я вопрос, начиная ее опасаться.
– Потому что ты взяла с собой кролика, – улыбнулась она по-доброму.
Снова раздались крики из бани и я, как собака Павлова с выработанным рефлексом, снова глянул в окно. Максим с Сашкой в одних лишь полотенцах носились по снегу, вдруг решив устроить снежное сражение.
Не могла больше выносить этого сумасшествия, и, распахнув окно, постаралась хоть как-то повлиять на безмозглых идиотов, которые завтра, вполне вероятно, свалятся с воспалением легких.
– Саш, прекращайте уже! – призывала друга, надеясь, что он прислушается. Я не имела ни малейей власти над Максимом, поэтому даже не пыталась диктовать ему правила.