Приезд чехов – это был, честно говоря, главный аттракцион для всех членов КИДа. Именно к нему мы готовились целый год: зубрили стихи, штудировали передовицы газеты Rudé právo, а самые продвинутые учились готовить блюда чешской кухни (хотя мне уже тогда казалось странным поражать чехословацких гостей их собственными кнедликами – это все равно как угощать русских борщом в Париже).
Предвкушая первый визит иностранцев, я донимала папу, безуспешно пытавшегося укрыться от меня в своей комнате с газетой:
– Ты видел когда-нибудь чехов?
– Видел, – вздыхал папа, жалобно поглядывая на нетронутый «Советский спорт». – На конгрессе в Москве.
– И как?!
– Что – как?
– Ну какие они?
Папа нетерпеливо шелестел газетой.
– Люди как люди. Рожек у них нет.
Я была крайне разочарована таким ответом, уходила в детскую и мечтала, мечтала, мечтала… Не знаю, что уж там такое я себе навоображала, но, когда настоящая делегация чешских рабочих поднималась по лестницам Дома культуры (красно-зелёная ковровая дорожка прижата к ступеням специальными скобками, а бюст Ильича под фикусом блестит, как свежий зефир на срезе), я ощутила такое же точно разочарование. Люди как люди, действительно, – хотя Рената, которую усадили за наш с Катей Парамоновой стол, всё-таки выглядела немного похожей на киноартистку из журнала «Советский экран». Катя глазами делала мне знаки, чтобы я обратила внимание на Ренатин маникюр – ногти у неё были накрашены совсем не так, как у наших мам: не красным, а светло-оранжевым лаком с сильными блёстками. И ведь простая рабочая!
Чехи довольно спокойно слушали, как мы поём, а вот танцы им понравились больше, – мужчины с особенной симпатией хлопали рослой Тане Двоишниковой, исполнявшей сложный танец с подпрыгиваниями. Потом был литмонтаж на чешском языке, когда мы по очереди рассказывали гостям о том, чем занимаемся в клубе, – я очень волновалась за доверенную мне Инной Валерьяновной фразу «Чтеме ческе книжки а часописы», но чудом произнесла её почти не заикаясь.
Более опытные кидовцы заранее предупредили, что главная часть праздника – это когда чехи начнут одаривать нас сувенирами. Обычно пионеры получали жвачки, конфеты, открытки, лишь некоторым везло особенно – и они становились обладателями кукол, мягких игрушек, а одной девочке год назад вручили детские духи!
Я, конечно, мечтала о духах, и, пусть эта мечта не сбылась, нам с Катей тоже повезло. Улыбаясь во все свои зубы с немного островатыми клыками, Рената дала каждой по авторучке, которая писала невиданно светлыми, голубыми чернилами. А по само́й авторучке тянулась изящная надпись золотыми буквами: