Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках (Матвеева) - страница 51

.

(Моё детство – парад аббревиатур.)

Инна Валерьяновна встретила меня приветливо, рассказала, по каким дням будем заниматься, и спросила, знаю ли я уже какие-то факты о ЧССР (ну вот опять!).

Я знала такие факты: что в Свердловске ходят трамваи чехословацкого производства, а ещё любила мультфильмы про Крота и умела играть в PeXeSo, вывезенное из Праги неутомимой тётей Наташей.

– Неплохо, – обрадовалась Инна Валерьяновна. – Обычно мы таких маленьких не берём, но ты, я вижу, девочка умная. Читаешь, наверное, много?

Я, скромно потупившись, призналась, что да.

– А знаешь ли ты, что такое КПЧ? – внезапно спросила Инна Валерьяновна.

Ответа на этот коварный вопрос я не знала, но тут произошло чудо. Инна Валерьяновна сидела передо мной нога на ногу, и я вдруг заметила, что у неё торчит из-под платья серый подъюбник (вот ещё одно окаменевшее советское понятие вроде «интернациональной дружбы»). Мама мне давным-давно объяснила, что подъюбники видны только у нерях, и обычно я сразу проникалась к таким женщинам и девочкам антипатией, но Инна Валерьяновна была настолько живая и милая, что я простила ей неряшество. В тот же самый момент мне как будто бы кто-то прошелестел на ухо ласковые слова:

– Коммунистическая партия Чехословакии!

И я их повторила.

– Умница! – сказала Инна Валерьяновна, показав в улыбке приятные белые зубки. – Тебя уже приняли в пионеры? Ну прекрасно! Приходи в следующую среду к пяти часам на занятия.

Вскоре я стала завсегдатаем и чуть ли не главной активисткой КИДа. Учила чешский, который совсем не так прост, как кажется, – Инна Валерьяновна рассказала на занятии, что чешский находится как бы на полпути от русского к немецкому, и Ленка Сапожникова из немецкой школы приосанилась, а я немецкого тогда совершенно не знала и приосаниваться не стала. Выписывала в тетрадку «Факты о Чехословакии». Показывала на географической карте, где находится горный массив Крконоше. Распевала вместе с другими пионерами песенки, всегда начинавшиеся с указания места действия:


На том Божилецкем мостку


Храли там две пани в костку,


Храли, храли, храли,


Аж се обехрали,


Сходили се с мостку.



Или:


На окне седела кочка,


Был хорки летни ден.


На окне седела кочка,


А коукала се вен.



Ну и конечно:


На Шумаве е долина,


А в тей долине калина…



То ли это было совпадение, то ли Инна Валерьяновна специально подбирала такие тексты для русских пионеров – этого я сказать не могу. Как не могу и удалить из памяти слова чешских песен.

Абсолютно всё в нашем КИДе Инна Валерьяновна делала сама. Никаких других сотрудников я не помню, – она отвечала и за песни, и за танцы, и за географические викторины, и за встречи делегаций чешских рабочих, приезжавших из Пльзеня в Свердловск, чтобы обмениваться металлургическим опытом.