Или что-то не так со мной.
— Тиффани, — неожиданно говорит он. — За первый курс ты очень сильно изменилась, поэтому полиция и решила, что ты прыгнула сама. Они все время говорили о наркотиках.
От этой новости у меня внутри что-то вздрагивает. Ощущение, будто кто-то решил насильственно навязать мне придуманный образ. Нет, я бы во многое поверила. В сестринства, в шантаж, в поиски способа заполучить независимый доход (конфликт с мамой никто не отменял), но никак не в наркотики и самоубийство. Просто кто-то хорошо продумал легенду, пользуясь моими слабостями, а затем сбросил меня с крыши. Он учел все, кроме одного: что я смогу выжить и с уверенностью заявить, что никогда бы, ни за что на свете не стала наркоманкой. Пусть я и не помню, но тело — не соврет. Значит, нужно доказать с точки зрения медицины!
— А что сказали врачи? Они не могли не взять анализ.
— Они ничего не нашли, — отвечает он, к моему облегчению. Но затем мнется.
— Договаривай, — прошу, прищурившись.
— Еще они сказали, что он не покажет, если ты перестала… принимать.
Именно так завязавшие наркоманы и поступают: едва полностью очистившись, бросаются с крыш. Да уж, полиция явно не очень трудилась над этим делом.
Мне понадобятся доказательства, чтобы снять с себя это ужасное клеймо! А точнее даже два ужасных клейма. Размер моих проблем растет впечатляюще быстро!
Я зябко кутаюсь в кофту, хотя в машине тепло.
— Не мама ли подсказала про наркотики? — словно со стороны слышу свой бесстрастный голос.
— Тиффани. — Отец бросает на меня усталый взгляд. — Она не святая, но ты к ней несправедлива. Я не знаю, что ты помнишь, но она никогда не желала тебе зла.
— Ясно.
Вот правда и вскрылась.
Мать считает меня бросившейся с крыши наркоманкой. Но несправедлива я.
Остальную часть пути мы проделываем в полном молчании, и я угрюмо таращусь в окно. Обиделась, да. Если честно, с момента пробуждения я впервые испытываю это чувство, потому что считаю слова отца своеобразным предательством. Нет, он совершенно точно был мне небезразличен.
Мне бы очень не помешал сейчас телефон. Да и в принципе было бы очень неплохо заглянуть в него в поисках бывших друзей и связанных с ними подсказок, но в моем родном аппарате на защите цифровой код, вскрыть который не выходит. Я догадывалась, что даты рождения и знаменательные события в случае Тиффани Райт бессильны, но все равно попробовала.
Так подгадить самому себе способен только злой гений. Бедные родители. Даже мне с собой сложно.
Узнав о моей проблеме с мобильником, мама выдала на замену старенький аппарат Хилари, но это только для звонков. Я даже в фэйсбук с него не зайду из-за того, что не знаю пароль. Да и потом, оставлять подсказки в телефоне Хилари не кажется мне блестящей идеей.