– Хрен с вами, – Елена махнула рукой. – Идемте. Самой интересно, что за фигня тут происходит.
Антон не без удовольствия наблюдал, как Елена и отец заходят в его кабинет, как рассаживаются в креслах для посетителей.
– Скажите мне, семейство, – Елена начала безо всяких предисловий, – зачем я вам сдалась?
– Боже, – рыкнул Григорий, – что у вас за лексикон?
– По обстоятельствам, – ответила она, разглядывая Антона. – Давайте, Антон Григорьевич, колитесь.
– С первых дней вы проявили себя как ответственный и усердный сотрудник, – начал он, но замолчал под ее недоверчивым, презрительным взглядом.
– Вот не надо мне сказки рассказывать, молодой человек! – Елена подалась вперед, Антон понял, что обман не пройдет. – Что вы себе жизнь то усложняете? Найдите себе куколку с осиной талией, четвертым сисечным, тихую, кроткую, послушную и будет вам счастье! Зачем вам вот это, – она показала на себя, – все?
– Как? – простонал Григорий, закрыв глаза, – Как вы разговариваете? Откуда вы эти слова – то берете? Что за четвертый сисечный?!
– Вы меня поняли же? Поняли, к чему претензии? Так что там насчет правды?
– Хорошо, – Антон был доволен и не скрывал этого. – У меня очень ревнивая невеста. Она не переносит красивых женщин рядом со мной. Вы как нельзя кстати пришли на собеседование.
– Обалдеть! – возмущенно выдохнула Елена. Антон понял, что сказал и в отчаянии поджал губы. – Вы меня еще и страхолюдиной назвали!
– Нет…Простите…
Она повернулась к Волкову-старшему за объяснением, тот смотрел в пол.
– Знаете что, – Елена вскочила, – идите на хрен!
Антон бросился ей наперерез, встал у двери.
– Не уходите, прошу вас, простите меня! Я не так сказал, все не так…
– Вы что творите? Что вы ко мне прикопались? Найдите другую уродку, а меня оставьте в покое!
– Простите, Елена Васильевна, – Григорий поднялся с кресла, кивнул Антону, чтобы он вернулся на место, но тот упрямо покачал головой. – Речь шла не о том, что вы не красива, внешне вы очень даже привлекательны. Все дело в вашем возрасте. Из всех претенденток на эту должность вы оказались самой старшей.
– И что с того? – Елена сделала несколько шагов по направлению к Григорию, он понял, что за ее внешней злостью прячутся слезы. Заплачет? – Вы выгнали меня, потом вернули. Я логики не вижу, я же не одна такая тетка бальзаковского возраста!
– Инга, – Григорий смотрел на Елену прямо, не скрывая того, что напряжен и волнуется, нагородили они с сыном не мало, – дочь моего лучшего друга, невеста моего сына. У нее больное сердце, мы все стараемся ее не тревожить и не расстраивать. Если она придет сюда, увидит другого человека, не того, кого она выбрала, ничем хорошим это не закончится. Скоро у нее операция и волновать ее попросту нельзя. Поймите нас, Елена Васильевна, войдите в положение и останьтесь работать.