Ректор же видя всю напряженность ситуации предложил нам расположится на диване, так как стул в его кабинете были лишь один. Легко кивнув мы с Адрианом заняли указаное место, а отец с ректором Роудсом расположились в креслах. Наставник сел так, что мы лишь слегка касались коленями, руку же мою ему пришлось отпустить, к моему сожалению.
— Амелия, твой отец прибыл сюда, чтобы забрать тебя домой. Но как я уже говорил сделать это не получится, напомню, ты подписала документ в котором сказано что с королевской казны списываются средства на твоё обучение, ты же в свою очередь должна будешь после получения диплома отправится на отработку, — повторил ректор тоже, что и говорил мне сегодня утром.
— Прошу прощения ректор Роудс, но можем ли мы обсудить наши семейные дела без посторонних? — сказал отец, кивая в сторону наставника.
Из за того, что мы сидели довольно близко друг к другу с наставником, мне не удалось увидеть его лица, за то я уловила едва слышимый смешок.
— Я наставник Амелии и по уставу академии должен сопровождать её. Если я уйду, то только с ней, — по голосу было слышно, что он раздражён, но пытался это скрыть.
— Амелия, — обращаясь ко мне, сказал отец, — тебе нужно вернуться домой, мы с твоим женихом переживаем о тебе. Я уже совсем плох и мне нужно подумать о том кому передать наследство и мне бы так хотелось успеть повидать внуков перед смертью.
Внутри меня было так много чувств готовых взорваться, что я с трудом их сдерживала. Если раньше я и боялась отца, то теперь пройдя весь этот путь, мне было лишь противно от него. Он так хотел подчинить меня себе, что сам и не заметил как я набралась сил.
— Отец, как уже сказал ректор Роудс, я отдала годы своей жизни чтобы послужить стране. Я не вернусь домой. Можешь отдать все наше немногочисленное наследство, вместе с долгами, моему несостоявшемуся жениху. А знаешь, ты бы мог и сам связать себя с ним узами брака, вы просто созданы друг для друга!
Сказав это я поняла на сколько же я свободна, весь страх, что был у меня в столовой, да и со дня моего рождения ушёл. За то на смену ему пришли уверенность и чувство превосходства. С каждым моим произнесенным словом меня все больше отпускало, а на лице появлялась мрачная улыбка. Наверное то ещё зрелище было что стороны.
— Не смей мне хамить! — вышел он из себя, в надежде снова поселить в моей душе страх, — сколько необходимо денег, чтобы покрыть расход ее обучения? Вы ведь понимаете, что она несовершеннолетняя только я буду решать, что ей делать!
— Сто тысяч золотых и компенсация в размере десяти тысяч, плюс время на подписание всех необходимых документов, — ответил ректор.