В повозке были две узеньких лавочки по бокам, но на них можно было лечь лишь боком, и то с риском грохнуться посреди ночи. Впрочем, доведенная до белого каления неудобной лежанкой, я решительно поднялась и кое-как устроилась на деревянной доске.
Если не шевелиться, можно было заснуть без неприятных ощущений.
Но уйти в страну Морфея снова не получалось – теперь уже от множества мыслей. Этот сумасшедший день, наконец, закончился, и впечатления навалились, как похотливый мужик на долгожданное женское тело.
Я в другом мире. Капец. И я снова, как в далекие времена, бедна, точно церковная мышь. А еще со мной в компании невинная прелестница и чудаковатый девственник.
Впрочем, не стоит корить судьбу. Я уже очень давно не чувствовала себя такой… свободной. Потрясающее ощущение! В том мире я всегда была что-то кому-то должна: выглядеть безупречно, работать превосходно, вести себя примерно.
А здесь могла творить все, что захочу, если не учитывать сложности от махрового патриархата, о котором уже поведала мне Ви-но.
Так, Трина, раз не можешь заснуть – делай что-то полезное! Например, набросай план!
Во-первых, важно понять, по каким тут правилам существуют люди. И деньжатами разжиться. И себя в порядок привести. И как же много я хочу в одном пункте!
Во-вторых, нужно разобраться с магической составляющей. Очевидно, что я, разозлившись на Хрената, выплеснула некую энергию, которая преобразовалась в портал и выкинула меня сюда.
Было бы странно делать подобные смелые предположения, но я имела на них право. В конце концов, когда я приходила в бешенство, со мной действительно происходили непонятные вещи.
Это началось еще в юном возрасте. Тогда я переместилась из школьного класса в женский туалет, и очень испугалась содеянного. Одноклассники, которые вывели меня из себя подколами, уже покидали на тот момент кабинет, поэтому ничего не заметили.
Мне везло и дальше: свидетелей изредка проявляющихся способностей не было.
Как и не было волшебного помощника, который бы мог подсказать, что делать дальше со свалившимся «богатством».
Я продолжила жить, как ни в чем не бывало, только всегда старательно сдерживала гнев и ярость, которые, казалось, всегда были готовы потопить меня. Пришлось уйти в спортивную борьбу, чтобы изливать раздражение без вреда для здоровья окружающих.
И вот потихоньку нелюдимая девочка превращалась в красивую фигуристую девушку, которую уже никто не смел задирать: мало того, что сдачи даст, так ведь может не разрешить поцеловать себя… А выросшим парням хотелось именно этого.