Я вскарабкался вверх, выбираясь из воронки. На ее краю сидел Гоша, куря сигарету.
– Куда собрался? Тут еще небезопасно. Залазь обратно, – глухим, полным скорби голосом, сказал он.
– Что тут случилось, пока я был без сознания?
Гоша отвернулся. Он не хотел больше говорить. Я понимал его, поэтому не стал больше ничего спрашивать, скатываясь обратно в яму.
У меня не было сил что-либо делать. Не было желания бороться.
Шипение рации привлекло мое внимание. Я ответил на вызов, с волнением ожидая услышать голос на другом конце. Все звуки войны тут же словно утихли, оставляя только голос на другом конце, звучащий с другой планеты.
– Я, это, уничтожил их всех. Вывел из строя конвертер воздуха и разрушил кислородный купол, в котором они дышали. Им не спастись, – голос из рации был усталый и до неузнаваемости печальный, – а еще, я уничтожил все спасительные шаттлы. Кирилл был бы доволен результатом.
Голос прерывался помехами и шипением, но я все равно мог различить эмоции Данилы.
– Рад, что ты жив, – все, что смог сказать я.
Он замолчал, но не отключался. Было что-то еще, чего он не хотел мне говорить. Что-то плохое, я чувствовал это.
– Я прилечу за тобой. – Сказал он, но прозвучало так, будто он говорит это скорее себе, нежели мне.
– Что случилось, Данила? – я задал вопрос прямо.
Он помолчал, но решил все же сказать:
– Они, это, уничтожили Нижний город.
Я ожидал чего угодно, но не этого. Не то, чтобы то место теперь что-то значило для меня, просто эта новость меня шокировала.
– В смысле?
– В прямом. Помнишь, когда мы ездили в лабораторию за кислородными баллонами, я, это, сказал, что нашел кое-что про Нижний?
– Да.
– Это было распоряжение о пуске газа. Жителей Нижнего города отравили неделю назад. Правителям земли надоел их зоопарк, и они, это, задумали уничтожить всех людей. Решили, что человечество исчерпало себя, – его голос будто сломался и он хмыкнул, стараясь выдавить из себя смешок, – тут так и написано, представляешь? «Человечество исчерпало себя. Необходимо уничтожить всех людей, оставшихся на планете Земля». А сейчас начнется зачистка поверхности.
Раздался протяжный вздох, шуршание, возня, затем снова голос Данилы:
– Наши жизни никогда нам не принадлежали. Холеные дядьки и тетьки наблюдали за нами с марса и вот, им надоело.
Он замолчал.
– Но это не все? – догадался я. Что-то было еще, какая-то недосказанность.
– Да.
– Что?
– Я, это, могу прямо сейчас взорвать всю планету. Землю. В коре ядра и по линии экватора встроены ядерные бомбы. Я, это, не знаю, зачем это было сделано. Тут слишком много информации, я даже не хочу тратить время на изучение. И так, это, слишком разочаровался в жизни за последние несколько часов. Хотя, нашлось и кое-что хорошее. Мой отец добровольно покинул марс. Он, это, получил тут место, но ему опротивело все это. И он выбрал жизнь на Земле, среди отбросов. Я даже немного загордился им.